— Сочувствую.
Аншель с видом шпиона прокрался на кухню. Его выдал скрипучий пол, но Азмария никак на это не отреагировала. «Пусть играет в разведчика, если хочет».
— Что вы делаете? — спросил мальчик.
— Как видишь, готовим обед, Луи мне помогает. Сегодня будут отварные картофель и морковь.
— Я тоже хочу помочь!
Она выдала ему доску и ножик. Тук-тук — в одно мгновение очищенная морковь превратилась в горстку кружочков. Мальчик ехидно посмотрел на мужчину и стал резать ещё быстрее, но Луи не поддержал его игру: повёл плечами и продолжил работать в обычном темпе.
Когда овощи сварились, все сели обедать. Аншель демонстративно занял конец стола противоположный тому, за которым сидел мужчина.
— Луи, а вы откуда? — спросил он, когда его порция наполовину уменьшилась.
Бледные солнечные зайчики, чудом прорвавшиеся через громаду печи, заплясали по стенам, скользнули по кудрям мальчика и выступающему носу мужчины. Гость молчал.
Аншель повторил вопрос, и Азмария закашлялась, чтобы спасти положение, но когда и это его не остановило, пришлось вмешаться. Он обиженно засопел, но перестал задавать неудобные вопросы.
***
Прошло несколько дней. Азмария привыкла к присутствию Луи. Он часто предлагал свою помощь, но при этом не искал её общества. С его приходом в доме ничего не изменилось: девушка так же вставала с восходом солнца, молилась и учила Аншеля, жила по тому же распорядку. В горах это было единственным спасением от застывшей зимы.
Луи был как птица, как корабль в одном из безымянных портов. С его именем у неё прочно связалось понятие свобода, хотя он был далеко не свободен, этот бедный юноша, которого война сделала мужчиной.
Война… Лишь с его приходом Азмария поняла, что война реальна и уже идёт. Тихо и незримо для большинства людей на планете завелась машина смерти. Парни вроде Луи были винтиками, не больше.
Девушка не воспринимала его как врага. В её глазах он был человеком, который не знал, что делать дальше. Чутьё подсказывало: его спокойствие обманчиво. Каждый раз, когда он выходил на улицу, она думала, что он уже не придёт, но он всегда возвращался. Азмарии казалось, что он будто и хочет уйти, но что-то ему мешает.
Странным было его отношение к Аншелю. В его словах и жестах, обращённых к мальчику, сквозили неприязнь, усталость и сожаление. На его насмешки он отвечал не менее едким взглядом и улыбался, если получалось вывести Аншеля из себя, но при этом оберегал его. Это проявлялось в мелочах: он остановил мальчика, когда тот без прихватки сунулся к горячему чайнику, пытался помочь с задачей…
Азмария не понимала, чем это вызвано, но была уверена, что Луи не обидит Аншеля. «Скорее уж наоборот».
Мальчик с первого дня невзлюбил гостя. «Может, он ревнует Луи ко мне? — размышляла девушка. — В приюте детям не хватает внимания, а после отъезда остальных я почти всё время стала уделять одному Аншелю, потом появился Луи. Но я не так уж много с ним общаюсь».
Она не забывала про монашеские обеты и искренне опасалась, как бы не влюбиться. В монастыре часто повторяли: «Враг не дремлет». Дело было даже не в самом Луи, а в обстановке — уединённый домик, горы, пушистый снег и огонь в очаге. Тоже по-своему романтика. Маленький Аншель стал для Азмарии воплощением совести. Во многом благодаря ему штиль не грозил перерасти в бурю.
Однажды сестра Кейт сказала: «Несмотря на все её добродетели, целомудрия Розетте не удалось стяжать. Её беда в том, что она дала монашеские обеты (в том числе обет целомудрия) слишком рано, когда ещё не понимала их трудности и цены, и дружба с Хроно переросла в любовь прежде, чем она сама поняла это. Целомудрие — это не только отсутствие… э-эм… супружеской жизни, это ещё и духовная чистота. Влюблённость в кого-то и мечты о совместном счастье – уже нарушение обета, пусть и только мысленное».
Азмарии до этого было далеко: по отношению к Луи она испытывала сочувствие и дружескую симпатию, но боялась, что под влиянием обстановки это может стать влюблённостью.
В прошлом она восхищалась тем, как Розетта и Хроно относятся к друг другу: со скрытой нежностью и заботой. Они были её лучшими друзьями, и она многое замечала. Глядя на них, она мечтала когда-нибудь встретить человека, который полюбил бы её так же, как Хроно любит Розетту.
Но потом её друзья умерли. У Розетты был заключён договор с демоном Хроно, по условию которого она отдавала ему годы своей жизни. Противостояние другому древнему демону и тяжёлые события ускорили этот процесс, и время девушки просто закончилось, как и время Хроно. Жизнь последнего она могла бы продлить, отдав остатки своей, но демон, как все полагали, не захотел этим воспользоваться. Они сделали выбор в пользу любви и смерти.
В память о погибших друзьях Азмария носила на шее остановившееся часы — символ уже недействительного договора между человеком и демоном. Их хотели похоронить вместе с Розеттой, которая их носила, и Хроно, которому они по факту принадлежали, но девочка решила оставить часы себе на память.
Она вновь потеряла самых близких людей и решила стать монахиней-экзорцистом. Как Розетта. Путь её не стелился ровной дорожкой, были и влюблённости, но своё предназначение она нашла именно в монашестве.
Луи в каком-то смысле был искушением для неё, но они оба старались держать дистанцию. Это проявлялось даже в их обращении друг к другу на «Вы». Он обходил стороной её комнату, хотя к тому же Аншелю из любопытства заглянул.
Но однажды девушке пришлось побеспокоиться о более насущной проблеме. Она как обычно готовила обед, когда мужчина появился в дверях и спросил:
— Откуда вы берёте продукты?
— Их помогают доставлять ребята из сопротивления, — автоматически ответила она и в следующую секунду поняла, что сказала, но слово обратно в силки не загонишь.
— Сопротивления? — он нервно потёр щетину.
— Ну да. Они собираются противостоять Гитлеру, защитить Францию.
Луи хмыкнул и медленно вышел из кухни. Руки его дрожали. «Может, теперь он окончательно уйдёт? — подумала Азмария, не зная, радоваться ей или грустить. — Надо было сразу предупредить его. Но если бы я этим подставила сопротивление? Или немцы и без меня знают об их существовании?»
— Азмария, Луи куда-то уходит, — в дверь просунулась кудрявая голова Аншеля.
— С каких пор тебя это беспокоит? Он имеет право выйти погулять.
— А вдруг Жаку понадобиться его помощь? В прошлый раз он сказал, что придёт во второй четверг месяца. Ты забыла?
Девушка сверилась с календарём, который висел на стене напротив печки. Каждое утро она зачёркивала наступивший день, чтобы не запутаться. «Сегодня действительно второй четверг», — она скомкала передник и поспешила в коридор.
Мужчина успел облачиться в верхнюю одежду и накинуть на плечи рюкзак. Он никогда не брал его с собой на прогулки, и Азмария всё поняла, но зачем-то спросила:
— Куда вы?
— Хочу немного прогуляться, — он натянуто улыбнулся.
— Я забыла вам кое-что сказать…
Но Луи не стал её слушать: вместо этого он распахнул дверь, но выйти не смог: путь ему преградил другой мужчина — такой же высокий, но на этом их сходство заканчивалось. Посетителя отличала тёмная чёлка, слегка прикрывающая один глаз, пронзительный изумрудный взгляд, морщинки по бокам рта и чёрный плащ. На его рукаве синела повязка с эмблемой сопротивления.
— Добрый день, мсье, — поздоровался Жак.
Луи попятился.
========== Часть 4. Альпы молчат ==========
— Здравствуйте, — сделав два шага назад, Луи остановился.
Азмария обогнула его и подошла к посетителю.
— Вы как всегда пунктуальны, а я и забыла о вашем приходе, — весело защебетала она.
Обычно приход Жака был приятным сюрпризом: он приносил долгожданное разнообразие и новости из внешнего мира, но в этот раз живот сводило от беспокойства.