Другие охотники за сокровищами наверняка вдоль и поперёк прошерстили «Веду славян», но я не поленилась купить её на «Алибе». Понадеялась отыскать в ней хоть малюсенький намёк на то, что́ нашему детективному отделу делать в Маджарове, и открыла перед вылетом из Калининграда.
Дохристианский эпос, уводящий к тому далёкому времени, когда славянские племена впервые заявили о себе в Родопах, – звучит внушительно! Не хуже финской «Калевалы». Правда, о последней нам рассказывали в школе, а про «Веду» я раньше не слышала. И неспроста. Выяснилось, что её в позапрошлом веке записал фольклорист Стефан Веркович. Ну записал, и ладно, да только он со своим эпосом отправился на археологический съезд в Казань, и там его обвинили в шарлатанстве. Вроде бы выяснилось, что «Веду» он сочинил сам и лишь выдал за сборник древних песен. Не знаю, так ли это, но мой интерес к ней ослаб.
Источники, надо признать, Веркович указал сомнительные. Песни ему помогли записать «некий пастух», «некий дед», «некий болгарин» – и множество других «неких». Примечание к одному из источников меня особенно порадовало: «Знаменитый старик знал около ста песен, но не мог их переписать, потому что на него ночью напали некие разбойники, которые его посекли на части вместе с его сыном». Нет, история жуткая, но примечание прозвучало забавно.
Ещё больше повеселили комментарии переводчика. Они, конечно, были современные, и Веркович тут не виноват, однако после них я уж совсем не воспринимала «Веду» всерьёз. Нет, ну правда! Переводчик с самым что ни на есть умным видом заявлял, что славяне унаследовали технические устройства Атлантиды и по берегу Дуная гоняли на реактивных автомобилях, пуляли во врагов огненными снарядами вроде противотанковых ракет и летали на доисторических реактивных самолётах, которые «поднимали одновременно тысячу коров и в бочках тысячу вёдер вина», – вот какими могучими были наши предки!
Гаммеру, ясное дело, эта чепуха понравилась. Дай ему волю, он в комментариях упомянул бы и славянских наноботов. Впрочем, Гаммер правильно сказал: не так важно, верю я записям Верковича или нет. Пусть историки выясняют их достоверность. Нас интересовало лишь то, что Смирнов использовал «Веду» при составлении головоломки. Поэтому я взяла её с собой в Болгарию. Читала в аэропорту, в самолёте и сейчас, ночью, тоже открыла. Уснуть всё равно не смогла – разнервничалась перед завтрашним отъездом в Маджарово.
Пролистала песни, посвящённые Орфею. Они не особо отличались друг от друга. Всякий раз старый царь молил Бога о наследнике, получал наследником Орфея, а потом брался найти ему жену. Орфей рождался недоношенным – на четвёртый месяц беременности, – что не мешало ему тут же хвататься за свирель и петь громким голосом на зависть соловьиным птицам. И да, едва родившись, он расправлял крылья, которые почему-то росли у него под мышками. А жену он, четырёхмесячный, требовал непременно такую, чтобы у неё лицо сияло, а косы доставали до земли. Вот, собственно, и весь сюжет. Ну ещё там семьдесят царей по любому поводу бросались танцевать в хороводе. Танцевали по две недели без отдыха и дивились, какой хороший Орфей со своими крылатыми подмышками и какая у него хорошая жена. Всё. И это – на сотню страниц!
Что здесь считать дополнительной подсказкой или прямым ключом к головоломке Смирнова, я не знала, хотя среди прочего встретила и довольно конкретные ориентиры. Например, в двенадцатой песне мудрый змей объяснял Орфею, где искать возлюбленную:
Я допускала, что сундук с золотом лежит в такой вот потайной пещере, но что с того? Нам теперь бегать по Родопам в поисках засохшего дерева? Чудесный ориентир для лесистых гор… Интересно, польских школьников Смирнов тоже заставлял читать «Веду славян», когда гонял их по макбучным квестам? Вряд ли. Уж наверняка подсовывал им что-нибудь попроще.
Раздосадованная, я захлопнула «Веду» и этим разбудила Настю. С ходу пожаловалась ей, что у Верковича все главные красавицы заняты только тем, что сидят в пещерах и ждут, когда за ними придёт будущий муж.
– Негодяй! – сонно возмутилась Настя. – Несите мой «Твиттер», буду его отменять.