- Это невообразимо, - нарушила тишину Рэйка. Она присела на корточки перед картиной, на которой мастер изобразил застеленый зелёной скатертью стол, с разбросанными на нём яблоками. К слову сказать, далеко не идеальными, присмотревшись я обнаружила одно червивое и меня тут же пронзило чувство брезгливости.
- Я такого не видел никогда, - сказал Захар. - Словно попадаешь в саму картину.
Влад осторожно потрогал лесной пейзаж пальцем.
- Кто-нибудь разбирается в живописи? Что это за краска?
- Может, масло? - предположила я. - У меня на Земле приятель писал маслом. Вроде похоже.
- Вроде, да не похоже, - отозвалась Рита. - Картины маслом требуют определённых условий хранения. А эти почти двести лет валялись на чердаке.
- Значит, масло с поправкой на Альмарнский климат, - подвёл итог Захар. - На гуашь или акварель это не похоже вообще.
- А её зовут Илона, - выдала Элис. Девочка стояла у картины, написанной на доске размером примерно полтора на два метра. На фоне золотого восходящего солнца стояли двое: мужчина и женщина. Они были молоды, красивы и очень счастливы. Это читалось в ясных глазах, в тёплых улыбках, в том, как эти двое держали друг друга за руки. Я присмотрелась к женщине и поняла, что это именно Илона. Не Маргаретт, не Ирина, не София. Только Илона.
- Вы все ей нравитесь, - продолжала вещать Элис. - Она счастлива сама и рада видеть рядом с собой других счастливых людей. У некоторых из вас в сердце грусть, но это не страшно. Грусть из-за любви бывает светлой.
Несмотря на то, что люди на картине казались реалистичными, никаких голосов я не слышала. И судя по недоумённым взглядам остальных - они тоже.
- А его как зовут? - спросила я, указывая на мужчину.
Девочка нахмурилась.
- Вы ему тоже нравитесь, но имя своё он не говорит.
- Какой не общительный, - пробормотала Лиза. - А с виду приличный мужчина.
- Лиза, ты с ума сошла? - бросила Рита. - Ждёшь, что с тобой заговорит картина?
- Но ведь девушка не солгала, - вступилась за подругу я. - Посмотри на неё, - ткнула пальцем в картину. - Она ведь Илона.
Рита зажмурилась и тряхнула головой.
- Чёрт знает что. Но это потрясающе.
Влад вытащил из-под кучи тряпок ещё одну работу. Она так же была написана на доске, и на ней также были изображены Илона и её молчаливый мужчина. Только на этот раз фон был закатно-алый, а сами они уходили в этот закат, повернувшись к нам спиной. От картины веяло тоской и какой-то обречённостью. Но в то же время, она не казалась тяжёлой. Словно художник хотел передать, что изображённые люди приняли свою судьбу и ничего не боятся. Однако, картина выделялась не только этим. У неё не было рамы и, главное, она была не закончена.
- Кем бы ни был мастер, он точно не был эльфом, - сказал Захар. - Эльфу хватило бы времени дописать шедевр.
- Что со всем этим великолепием будем делать? - спросил Эльдан. - Полагаю, вариант утилизации отпадает?
- Разумеется, никто это не выбросит, - согласилась Лиза. - Но вот что делать, это действительно вопрос.
- Оставьте у себя, - предложила я. - Сделаете ремонт, повесите на стены.
Лиза с сомнением покосилась на Илону.
- Ну, во-первых, до конца нашего ремонта ещё очень далеко. Он ведь даже не начат. А во-вторых, я бы не хотела, чтобы моя дочь разговаривала с картиной, - тихо добавила она.
- Поступим так, - встряла Рэйкиниэль. - Сейчас я отвезу все картины в Ардлаир. В музей. У меня там есть знакомые. А перед этим загляну в редакцию, чтобы сделать несколько фотографий. Я напишу отличную статью о найденных землянами произведениях искусства.
- Не забудь рассказать, какие события предшествовали находке, - ехидно напомнила Рита. - О покушении и пострадавших в итоге.
Элис посмотрела на мать и поёжилась. На всякий случай, девочка чуть выпятила нижнюю губу, готовая в любой момент воспользоваться излюбленным оружием детей всех народов и миров - зареветь.
- Мы с тобой ещё поговорим, - пообещала Лиза.
- А эту вещь я заберу в "Приют", - неожиданно объявила Рита и положила руку на край недописанной картины.
- Это ещё зачем? - недоумённо поинтересовалась я.
- Повешу в баре объявление, что ищу художника, который смог бы закончить картину, начатую около ста семидесяти лет назад. Мне кажется, это правильно, если картина будет завершена.
- А нового мастера обязательно ждать у нас в ресторане? - поморщилась я.
Рита пожала плечами.
- Я бы отвезла домой, но у меня и без того мало места. Мне некуда её поставить. К тому же, если в "Приют менестреля" заглянет заинтересованный художник, я смогу сразу же показать, с чем ему придётся работать.
Аргумент пришлось принять, хотя меня не покидало чувство, что это всё не к добру и скоро размерянная жизнь "Приюта менестреля" вновь будет потревожена очередным необычным происшествием.
- Что-то мы засиделась, - произнёс Захар и я вздрогнула. Слишком уж сильно фраза совпадала с моими мрачными мыслями, намекая на те самые происшествия, которых я боялась. - У нас ещё куча работы. Давайте, поможем Рэйке упаковать шедевры и за дело.
3
"...Земной философ Георг Вильгельм Фридрих Гегель сказал "Каждое художественное произведение своему времени, своему народу, своей среде". Безусловно, художественные шедевры развиваются вместе с расой, к которой принадлежит творец. Но чем являлось время для неизвестного художника, автора столь пронзительных, завораживающих полотен? Какому народу он принадлежал, в какой среде творил? К сожалению, он не оставил после себя никаких сведений, и лишь картины, его безмолвные дети, одним своим существованием говорят о том, насколько он был талантлив. Талант может одолеть время, у него нет расы, и даже окружение, как бы враждебно оно ни было настроено, не в силах уничтожить его до конца. Величие таланта, способного творить шедевры, над которыми нет власти внешнего мира, сложно переоценить. Подаренное всем нам его проявление - переплетение материального и духовного - существует для того, чтобы душа из глубины своей непременно откликнулась на его зов".
Рита сложила газету, положила её на стойку и произнесла:
- Не сенсация, конечно, но новость интересная. Думаю, Рэйка довольна.
До открытия "Приюта менестреля" было ещё двадцать минут, которые мы тратили, изучая привезённый Эльданом свежий номер "Поздней весны". Эльф по обыкновению перед работой заезжал в редакцию, где Рэйкиниэль всегда снабжала его последним номером издания. Почту же по городу обычно доставляли часов в двенадцать-тринадцать, и к тому времени, когда все только начинали ахать и охать над прочитанной новостью, "Приют менестреля" был полностью в курсе происходящего. Вот и теперь, собравшись в зале почти полным составом, мы слушали статью корреспондента Рэйкиниэль о найденных в старом доме близ гоблинского посёлка картинах и вспоминали события, в которых принимали непосредственное участие.