Чарли и Кенни переглянулись. В том, что сказал Пинат, был смысл. Очень даже много смысла. Слияние прежнего бизнеса с новым, более выгодным. Чарли будет расплачиваться за информацию травкой, а деньги, которые папаша дает за наводку, оставлять себе. Но тут он вспомнил черные глаза и ощущение железной руки родителя на своей шее. За один такой разговор отец его уроет.
— Не выйдет, — со вздохом ответил он. — Нельзя путать одно дело с другим. И, как я сказал, следующий дом должен быть в черном районе. Тебе за это заплатят. А соберешь деньги, решим и другой вопрос.
Пинат секунду помедлил, а затем кивнул. Затянулся и в сопровождении Никем пошел к машине. Чарли повернулся к брату. Кенни был достаточно сообразителен, чтобы представляться тем, кем хотел, поэтому Чарли включил его в свои незаконные операции, но сегодня парень понес что-то слишком уж заумное.
— Чего ты там понес о политике? — покачал головой старший брат. — Тебе следует прекратить читать в сортире газету.
Кенни только рассмеялся, и они вошли в бар.
А Пинат в машине проворчал:
— Клинический идиот, — и швырнул окурок в темноту.
Глава двадцать восьмая
Заголовок в «Стар» гласил: «На бездомных сквотеров напали в захваченном ими доме». Статью написал Нейл Рэти. В ней говорилось, что несколько неизвестных вломились в дом на Мидоуз, что неподалеку от того места, где в 1948 году Мозель Сандерс отстроил социальный район. В доме обосновались несколько бродяг. Двоих из них пришлось госпитализировать с тупыми травмами. Остальные разбежались. Никто не был убит. Поскольку следствие продолжалось, личности пострадавших не раскрывались по настоянию полиции. Деталей приводилось не много. Электричество в доме отсутствовало, а все фонари на батарейках нападавшие сразу уничтожили, чтобы жертвы не сумели определить ни их расы, ни даже сколько их было. Бэр перечитал материал заново, но вследствие того, что статья подверглась полицейской цензуре, так и не сумел понять, шла ли в ней речь об очередном доме, где устраивали «гороховую» лотерею, или обычном жилище бездомных. Первым порывом было связаться с Рэти и спросить, что же на самом деле произошло, но Бэр опасался, что информации он не получит, зато его вопросы привлекут еще большее внимание к делу пропавших детективов. И он отказался от этого намерения. Приходилось разбираться самому.
Иного пути не было — уже четыре дня царило полное затишье, а тем временем в шлейфе удушающей жары подкрался август. Злость, не давая покоя, кипела в груди у Бэра. На него накатила апатия — ничего путного не приходило в голову, и все валилось из рук. Не было желания работать, и он занимался расследованием сразу двух дел, чтобы просто себя занять. Опыт подсказывал: если упорно продолжать, обнаружится какой-нибудь прокол или связь, и он в конце концов наткнется на ответ. Никто не способен совершить преступление, не оставив следов. И Бэр опрашивал людей: по телефону, электронной почте, а учеников Аурелио — лично. Заглянул в «Элай Лили»,[28] побеседовал с сотрудниками и встретился с парнем, работавшим на одном из складов. Зашел в фитнес-клуб, где поговорил с ребятами из академии, служившими там тренерами. Побывал в автосалоне, супермаркете и банке. Джиу-джитсу занимались люди всех профессий. Ничего интересного не выяснилось. Он даже посидел у школы Бена Дэвиса и, дождавшись окончания тренировки футболистов, побеседовал с Максом Санчесом и Хуаном Айбаром. Этих подростков Бэр едва знал, но был в курсе, что мальчишки работали уборщиками в академии и выполняли поручения Аурелио, а тот позволял им принимать участие в групповых занятиях.
Первым он заметил Санчеса. Парень показался выше и крепче, чем когда он видел его в последний раз.
— Макс! — окликнул его Бэр. Подросток, вставлявший в это время ключ в замок дверцы старого «фольксвагена-пассата», обернулся.
— Занимаетесь в летней школе, приятель? — спросил он.
— Вот именно, — кивнул Бэр. — Хочу кое-что узнать. Поэтому пришел поговорить с тобой и Хуаном. Не видел вас на поминках.
— У нас по две тренировки в день. Тренер разрешает пропускать только по семейным обстоятельствам. Злющий как черт…
— Все они такие.
— Хуан присоединится у боковой двери. Мы ездим вместе. Забирайтесь, — предложил Санчес и сам сел за руль. Бэр захлопнул дверцу, и машина резко тронулась с места. Они завернули за угол, где из раздевалки выходили футболисты. Хуан уже дожидался на улице, привалившись спиной к стене, и пил «Гаторейд». При виде машины он поднялся, и Бэр уступил ему место.