— Если ты голодна, можем…
— Да нет, не особенно. Что-то ты весь как на иголках? Случилось что-нибудь?
Манфред пожал плечами. Избавиться от волнения после встречи с Павлом ему так и не удалось. Поравнявшись с неоновой вывеской кинотеатра, кивнул на афишу.
— Посмотрел “Авиатора”. Честно говоря, ничего лучше не видел. Дух захватывает. Бр-р-р…
— Мне Ди Каприо не нравится. И вообще, мне все показалось надуманным. Он какой-то ненатуральный. Будто кукла.
— Да что ты! По сравнению с фильмами Фрица Ланга это по-настоящему гениально! Но очень уж быстро, я не успевал следить, путался немного.
— Кто такой Ланг?
— Режиссер. Он в Штаты уехал ещё перед войной.
— В Персидском заливе?
— Не понял…
— Ну, война в Персидском заливе или другая?
— Другая…
Манфред решил больше не обсуждать ни “Авиатора”, ни тем более “Изгоняющего дьявола” — боялся попасть впросак. В его время о таком кино можно было только мечтать.
— Какой-то ты странный сегодня.
Марта даже не пыталась скрыть своё любопытство. Фред улыбнулся, подумал, что только женщины не изменились за это время. Всё помнят, всё хотят знать, и ничего не ускользает от их внимания, даже мелочи. Мелочи — особенно. Ему пришло в голову, что девушка может ему помочь.
— Слушай, мне нужно кое-что узнать. Так, ерунда, в общем-то. Кое-какая информация об одном человеке. Это мой… Мой родственник, однофамилец. Он после войны жил во Франкфурте. В общем, у меня есть только адрес и имя. Ты не знаешь, где можно найти о нём хоть что-нибудь?
— Можно в городском архиве, а можно в Интернете. Твой родственник — он вообще кто? Известная личность или как?
— Или как.
— Это сложнее. В архив уже поздно. Если хочешь, можем пойти ко мне и покопаться в Сети.
Интригующее “покопаться в сети” слегка насторожило Манфреда, но желание остаться с Мартой наедине было сильнее. Конечно, он хочет, что за вопрос. И тут Манфред вспомнил про Ракеша.
— Чёрт!
— Что?
— Да понимаешь… У меня в номере голодный индус. С самого утра ничего не ел.
— Твой раб?
Манфред рассмеялся, представив разбитую физиономию Ракеша, чалму, шаровары и опахало из страусовых перьев.
— Нет, не раб. Приятель.
— Если он йог, то может обходиться без пищи несколько дней. Пускай посидит, ему полезно.
Они остановились. Как и тогда, в ресторане, суматоха последних дней исчезла. Лист потянул Марту к себе, и она не сопротивлялась. Они долго целовались, не обращая внимания на прохожих.
Квартира Марты располагалась на втором этаже, но Манфреду казалось, что они поднимались целую вечность. Он старался вспомнить, как давно у него не было женщины. Год, два… А может быть, шестьдесят лет? Это если верить теории Ракеша. Откуда следует вести отсчёт? С сорок второго? С начала шестидесятых? Или с того момента, когда он оказался в клинике Кёльна?
Манфред наблюдал, как Марта открывает дверь, входит, тянется к выключателю. В коридоре загорается свет. Она сняла пальто, а он так и остался стоять на площадке, не решаясь переступить порог, любуясь её тонким силуэтом.
— Входи, не стесняйся.
— А это удобно?
Спросил, и самому не понравились ни вопрос, ни интонация. К чему это, если он уже пришёл, стоит перед дверью. Уж очень неуверенно он себя ведёт. Совсем не похоже на человека, который недавно рассказывал о покорении горных вершин. Бесстрашный альпинист, чёртов путешественник во времени, стушевался перед девчонкой.
— Если бы это было неудобно, ты не стоял бы сейчас возле моей квартиры. Входи…
Марта схватила Манфреда за руку и потянула через порог. В следующую секунду он почувствовал совсем рядом дыхание девушки. Лист обнял её за плечи, прижал к себе. Влажные губы тронули его щёку, подбородок, шею…
Пространство вокруг стало расширяться, стены, пол и потолок исчезли. Манфред видел только тёмные глаза, в которых блеснули коварные огоньки. Услышал, как где-то далеко за спиной захлопнулась дверь.
На пол полетела куртка, затем свитер… Девушка отступала в спальню, стягивая с него футболку.
Манфред подхватил её на руки, сделал несколько шагов в сторону постели.
— Фредди… Фредди… Подожди.
Манфреда как кипятком ошпарило. Пронеслось воспоминание о Хелен, их последний разговор. “Не называй меня так…” — сказал он тогда. Что она ответила? Ответила: “Хорошо” — и тут же опять назвала его “Фредди”.
Лист опустил Марту, и её ноги коснулись пола.
— Что с тобой?
— Не знаю. Всё нормально…
— Я в душ. Не скучай, слышишь…
Марта подхватила с постели пульт. Манфред даже не услышал, а скорее почувствовал, как спальня наполняется аккордами “До минор” Шопена.
Он сел на кровать. Видимо, вид у него был совсем потерянный, и Марта заметила его состояние. Она присела перед ним на корточки.
— Да что с тобой?
— Всё в порядке…
— Точно?
— Точно…
— Ну, смотри. Я быстро.
Марта выскочила из спальни. Манфред лёг на спину, закинул руки за голову и уставился в потолок.
Господи, ну почему “Фредди”? Всё-таки не шестьдесят лет прошло, если ему до сих пор больно вспоминать о Хелен. Марта — полная противоположность. С Хелен всё было по-другому — Манфред почти год ухаживал за ней, прежде чем она позволила себя поцеловать. Совсем невинный поцелуй в щёку, а он был на седьмом небе. Ещё полгода они ходили, держась за руки, пока она не созрела для более серьёзных отношений. А он не торопил. Правда, закончилось всё очень быстро. Война, они почти не виделись, а затем всего пара фраз… “У меня другой мужчина” и что-то ещё про Железный крест и “Тебе не нужно этого знать”… Как плата за долгие ухаживания.
Как будет на этот раз? Уж очень стремительно всё развивается, похоже на сегодняшнее кино. Он в третий раз видит Марту, и уже лежит в её постели. Возможно, Ракеш прав, и он никогда не сможет приспособиться. Всё слишком быстро. Не жизнь, а настоящая гонка.
Марта показалась в дверях спальни, остановилась, давая возможность хорошенько себя рассмотреть. Маленькая грудь, изящные руки, небольшой животик и гладко выбритый лобок. Он опустил глаза, девушка сделала несколько шагов, и теперь Манфред разглядывал миниатюрные пальцы её ног. Так и не нашёл в себе сил поднять глаза. Марта подтолкнула его на постель и легла сверху. Он провел рукой по спине девушки, почувствовал её кожу, наполняясь до краёв густым, как смола, электричеством. Осмелел, разыскал губами её жаркий рот.
Манфред забыл и про Хелен, и про Ракеша, и про несоответствие “тогда” и “сейчас”. Он видел только её, хотел только её и надеялся, что в самых интимных сферах всё осталось по-прежнему. Как оказалось, в этом он тоже ошибался.
Только вопросы остались прежними. Как и шестьдесят лет назад.
— Тебе было хорошо?
— Да, а тебе?
— И мне.
— Кажется, я влюбилась, Фредди.
Он не знал, чему больше удивляться. Тому, что это назойливое “Фредди” теперь его не раздражало, или признанию Марты. “Кажется, влюбилась”. В его время это посчитали бы не совсем приличным. Девушка призналась первой, да ещё и после секса. Он захотел ответить ей откровенностью.
— Знаешь, у меня давно никого не было…
— Заметно.
Марта улыбнулась, потянулась к его губам. Он провёл ладонью по её груди, по чуть выпуклому животу, коснулся внутренней стороны бедра, почувствовал, как девушка раздвинула ноги.
— Нет, правда. Я даже не знаю, насколько давно…
— Хочешь ещё?
Спросила без смущения, как будто речь шла о пирожных или о партии в бридж. Да о чём угодно!
— А ты?
— Это не ответ.
Он действительно разучился, отвык от женщин.
— Хочу, — запоздало поправился.
Марта выскользнула из-под его руки и мгновенно оказалась сверху.
— Ты не против орального секса? — спросила игриво.
Он не нашёлся, что ответить, ему примерещилась в вопросе доля иронии. Не дожидаясь ответа, девушка коснулась языком его шеи, груди, опускаясь всё ниже. Подняла голову и посмотрела ему в глаза.