Павел подошёл к столу и развернул небольшой тряпичный свёрток. Разложил на столешнице предметы — тычковый нож с коротким широким лезвием, молоток, чашку и пучок травы. Подошёл к окну, задёрнул шторы. Ритуал требовал мрака, а комната уже начала наполняться тусклым утренним светом.
Вернулся к постели, присел в ногах индуса, закрыл глаза, зашевелил губами. Несколько минут он беззвучно читал по памяти, затем встал и взял со стола нож. Просунул остриё под воротник и распорол рубашку по всей длине. Откинул ткань в стороны, обнажив смуглую спину жертвы. Сделал первый неглубокий надрез по всей длине. Положил нож, взял со стола пучок сухой травы, перетёр его в ладонях. Присыпал надрез от шейных позвонков до копчика. Выверенным ударом воткнул остриё ножа под основание черепа и, с силой надавливая на рукоять, протянул по кровавой бороздке. Ракеш захрипел и вздрогнул всем телом…
— Лист! Лист, вы в своём уме?!
Манфред очнулся. Он стоял у кровати Ракеша, сжимая в руке складной швейцарский нож. В первую секунду он даже и не понял, что произошло. Затем, когда видение сформировалось, обрело плотность, он отбросил нож в сторону и начал пятиться назад.
Индус был так напуган, что его смуглое лицо стало молочно-белым.
— Что с вами, Лист?
— Я… Мне…
Ракеш поднялся, подобрал с пола клинок. Стараясь держаться подальше, обошёл постель таким образом, чтобы между ним и Манфредом было безопасное расстояние.
— Успокойтесь.
— Я успокоился, всё нормально.
— Нормально?! — Ракеша трясло.
— Да, бросьте…
— У вас не все дома, Манфред.
— Мне нельзя оставаться одному. Я не могу уснуть.
Индус сглотнул, поёжился то ли от холода, то ли от страха. Манфред и сам был напуган.
— Этот русский… Он сильнее меня. Наверное, вы правы. Чем скорее я окажусь на Кавказе, тем лучше будет для всех.
Манфред вышел в соседнюю комнату, но Ракеш больше не сомкнул глаз до самого утра.
(обратно)
Глава 22
Россия, Северный Кавказ, пик Калицкого. 2005 год.
Почти ничего не изменилось здесь с сорок второго. Впрочем, горы подвержены только глобальным изменениям, а человеческая жизнь слишком коротка, чтобы их заметить. Даже для Манфреда, который ещё относительно недавно подходил к пику с группой стрелков. Относительно. Шестьдесят три года или несколько дней — для гор это не имело особого значения. Замёрзшее озеро, как и тогда, было сплошь покрыто мерцающим на солнце льдом. Серый пик торчал ровно посредине заледеневшего поля, одинокий и зловещий. Не было только палаток.
Манфред и Ракеш стояли на небольшом гребне восточного склона, и Лист подумал, что вот сейчас его окликнет кто-нибудь из егерей. Он обернётся, увидит Зигфрида или Фрица, и вся эта чудовищная история закончится. А завтра утром подойдёт группа Хаймса Гроота, сопровождающая оборудование из долины Джилы-Су. О своих ощущениях он рассказал индусу.
— Так и будет, Манфред. Вам осталось только пройти ледник и подняться на скалу. После этого всё вернётся на свои места, и завтра вы увидите гауптмана.
— Сомневаюсь.
Ракеш пожал плечами.
— Всё возможно, остаётся только надеяться. То, что внутри вас сидит этот самый Завьялов, хороший шанс для того, чтобы калитка открылась. Не забывайте, что сверхъестественное тоже живёт по своим законам, которые только непосвящённый воспримет как хаос. Для того чтобы всё получилось, нужно свести в одном месте время и все задействованные энергии. В вашем случае дело осталось только за местом.
— Почему?
— Потому что остальные составляющие у вас уже есть. Думаю, ваш Завьялов сильная личность, если, находясь уже сорок лет в земле, сумел фактически вытеснить ваше сознание. Он и вы на сегодняшний день — одно целое. Это что касается энергий. До точного места вам осталось пройти совсем немного. А время… Время — вообще понятие абстрактное. Думаю, вы и сами в этом убедились.
Ракеш был прав. Завьялов настолько им завладел, вжился в него, что Манфред на двое суток отказался от сна, старался избегать одиночества, помня о последнем инциденте с ножом. Ещё немного, и Павел станет появляться, невзирая на присутствие посторонних. Иногда больные шизофренией разговаривают с невидимыми собеседниками. Он боялся, что и с ним произойдёт нечто подобное. По этой причине Манфред отказался от встречи с Мартой. Он позвонил ей с вокзала в Мюнхене ещё вечером. Путано и долго объяснялся, она плакала, просила остаться. Поверила ли она ему? Скорее всего, нет. Наверное, посчитала сумасшедшим.
Из Франкфурта им пришлось бежать, счёт шел на минуты. Ещё немного, и их бы взяли прямо в номере мотеля.
Элизабет задействовала все резервы, догадываясь о планах Ракеша. Они успели покинуть гостиницу в тот момент, когда на стоянку влетел чёрный мини-вэн. В заднее стекло такси Лист видел, как из автобуса выскочили наёмники фрау Элизабет. Машина скрылась за поворотом, когда преследователи вошли в мотель.
До Мюнхена они добирались поездом. Оттуда в Австрию. Ракеш всё предусмотрел, с визами в Россию и Украину проблем не было. У него были заготовлены два авиабилета из Вены в Симферополь с пересадкой в Киеве. Билеты были с открытой датой и оплачены полторы недели назад. Теперь Манфред мог с уверенностью сказать, что индус говорил ему правду. По крайней мере, в последние дни.
— Уж очень кривой маршрут, Ракеш. Я не выдержу столько времени без сна.
— Думаю, во всех крупных аэропортах полно людей Элизабет, и из Германии нам не вырваться. Конечно, удобней всего прямым рейсом из Бонна в Москву, или из Франкфурта, но это самоубийство.
— Она не настолько глупа и догадается, что мы будем путать следы.
— Просчитать все варианты она не сможет. Я надеюсь, что мы не встретим их в России.
Единственное, что смущало Манфреда, — у Ракеша нет горной подготовки. Конечно, Кавказ — не Альпы. Сам переход не так сложен, но будет трудно адаптироваться к высоте.
Они спустились по склону и ступили на ледовое озеро. Ракеш чувствовал себя неважно, акклиматизация давалась с трудом, и он постоянно останавливался. Его мутило всю дорогу и пару раз вырвало.
— Как вы лазаете по этим горам, Лист? Это чёрт знает что, а не отдых.
— Я же предлагал вам остаться внизу. Сидели бы сейчас на базе, а не блевали по склонам.
— Вы в своём уме? Упустить такую возможность?
Ракеш поскользнулся и в который уже раз растянулся на льду. Манфред, не оборачиваясь и не останавливаясь, шёл вперед, надеясь на встречу с русским. Надежда его с каждым шагом превращалась в уверенность.
— До сих пор не могу понять, почему Завьялов не воспользовался рукописью Хирта? Ведь двадцать лет прошло, — бросил он через плечо.
— Скорей всего, ему, так же как и вам, отшибло память. А если он и узнал о содержании записей, то слишком поздно, вероятно, перед смертью. Возможно, он и погиб в тот день, когда прятал тетрадь на Эйгере. Этого мы уже не узнаем.
Ракеш в очередной раз остановился, чтобы перевести дух. Посмотрел на пик Калицкого.
— Вы знаете, что на тибетских знамёнах вход в Шамбалу изображался как торчащая из воды скала с плоской вершиной?
Лист сбавил темп, равнодушно пожал плечами. Его больше занимал предстоящий поединок с Завьяловым. Ракеш нагнал его и продолжил:
— На Тибете есть нечто похожее. Называется Большой Кайлас, это гора. Если доведется там побывать, можете сравнить.
— Меня вершины интересуют только с точки зрения их неприступности. Ходами и калитками в иные миры я сыт по горло. Если когда-нибудь окажусь в Тибете, буду держаться подальше от этого места, мне хватило. Сегодня воспользуюсь последний раз, если получится.
К десяти часам они подошли к пику Калицкого и разбили палатку.
Путь от подножия Эльбруса к скале они проделали вдвоём. Манфред поднимется на пик, а индуса подберёт группа туристов, следующая на базу в Терскол. Они будут проходить по ледовому озеру через несколько часов.