Олег вскочил и забегал по комнате - взад-вперед, взад-вперед.
- Но почему просто не закрыть дело, я не понимаю? - Олег взъерошил волосы и снова упал в кресло. - Почему надо обязательно обвинять во всем Бельскую?
- Во-первых, пан Попов, - капитан сложил руки домиком на круглом, выпирающем из-под ремня животике, - мое заключение не обязательно неверное. Я сказал, что уверен в виновности другого человека почти на сто процентов. Почти! Но ведь я могу и ошибаться. И тогда - вот парадокс! - я оказываюсь прав. Пани Бельска имела мотив и возможность для убийства так же, как и все остальные. А во-вторых, я не могу просто так взять и закрыть дело с двумя трупами. Это ведь не мелкая магазинная кража на сумму пять крон, когда ущерб возмещен и пострадавший просит помиловать воришку. Одно дело, если бы я не мог найти ни одного подозреваемого. Тогда дело пришлось бы - заметьте! - не закрыть, а приостановить его расследование на неопределенный срок. До появления новых обстоятельств. Но у меня целых пять, даже шесть подозреваемых! И если я не могу выбрать, это говорит о моем непрофессионализме. А мне, простите, осталось до пенсии всего два года.
- Но как же... - растерянно пробормотал Олег.
- Пан Попов, дело закрыто в связи с самоубийством главного подозреваемого, - отчеканил капитан, глядя ему прямо в глаза. - Если вы оформили все документы, можете уезжать в Прагу. Тела будут отправлены завтра утром. Может быть, вы хотите заявить официальный протест, несогласие с результатами следствия?
- Нет, не хочу, - ответил после долгой паузы Олег, разглядывая свои ботинки.
И снова знаменитая немая сцена из гоголевского «Ревизора» поблекла в сравнении с тем, что произошло, когда угрюмый Попов перевел традиционно собравшимся в «мужской» комнате слова капитана о том, что дело закрыто и они могут уехать. Лида замерла с приоткрытым ртом. Макс мелко качал головой, как дедушка Паркинсон. Оксана до крови прикусила губу. Вадим откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. И только Миша выглядел вполне спокойным, хотя морщинка между его бровями превратилась в противотанковый ров.
Воздух стал густым от невысказанных слов, которые, казалось, застряли где-то на полпути.
- Na shledanou a št'astnou cestu31 - с отвратительной вежливостью пожелал капитан и вышел.
Попов стоял у окна с выражением Понтия Пилата: мне это не нравится, но что я могу поделать, а потому пропади все пропадом!
- Он это серьезно? - первым отмерз Макс.
- Вполне, - буркнул Попов.
- Но... - тут Макс замолчал и снова затряс головой, словно пытался пропихнуть на волю застрявшие слова.
- Что еще не ясно? - трагически вздохнул Попов: как вы мне надоели! - Или чем-то недовольны? Тогда надо было говорить сразу.
- На основании чего он решил, что именно Лора... Бельская убила Савченко, а потом покончила с собой? - спросила Оксана.
Вадим кинул на нее косой взгляд. Ее лицо казалось едва ли не бледнее белого свитера ирландской вязки, глаза выглядели двумя темными провалами. Короче, Оксана выглядела отвратительно. И чего лезет опять на рожон, подумал Вадим с раздражением. Неужели нельзя помолчать?
Попов смотрел на Оксану, как старшеклассник на первоклассницу, которая осмелилась спросить его, зачем это он курит за углом школы.
- А с какой стати вам должны об этом докладывать? - изрек он наконец, по-базарному уперев руки в боки. - Повторяю, если вы не удовлетворены, надо было говорить сразу.
- Да нет... но... - растерялась Оксана. - Просто хотелось знать.
- Меньше знаешь, как говорится, лучше спишь.
- Послушайте, - не вытерпел Вадим, - наверно, нам действительно придется воспользоваться вашим предложением.
- Это каким? - саркастически поинтересовался Попов, по-прежнему стоя фертом.
- Сообщить в консульство о вашем безобразном, хамском поведении.
- Да на здоровье. Но прежде чем сделать это, подумайте, не будет ли хуже.
- Вы нам угрожаете? - приподнял брови Макс.
- Примерно, - согласился Попов. - Знакома вам эта вещичка?
Нет, этот Попов все-таки не клоун, подумал Вадим. Он фокусник. Вот только что его руки были пустыми, как вдруг - раз, и в них до тошноты знакомая зеленая тетрадка.
Вот теперь стало понятно. В суматохе о ней все забыли. Наверно, Попов прибрал ее к рукам, как только в дом вошел. Понятно и то, почему он так настойчиво интересовался, чем именно Савченко шантажировал его и Оксану. В дневнике Генкином этого уже не было - предчувствовала Оксанка, что ли? - а знать ну очень хотелось, для комплекта. Макс и Лида - это как-то жидковато. И кассетами очень интересовался: что за Валгалла такая. Надо же, шантажисты плодятся, как мухоморы.
- Скажите, господин Попов, - в данной ситуации Вадим мог позволить себе улыбнуться, - а зачем вы тогда так настоятельно допытывались, куда делся дневник?
- Просто вы, господа, на самом деле элементарные засранцы, поэтому смотреть на вас, когда вы начинали топтаться с ноги на ногу, было просто удовольствие...
- Может, у вас тоже рак и вас тоже надо убить - милосердия ради? Знаете, раньше даже кинжал такой был, специально для добивания раненых. Назывался мизеркордия, - вполне невинно перебила его Оксана. - Просто Гена Савченко примерно так же себя вел. А у нас, наверно, выработался условный рефлекс.
Но Макс и Лида не были настроены так весело.
- Послушайте, - начал Макс, нервно крутя в руках расческу, но Лида его опередила:
- Сколько?
- Сколько? - переспросил Попов, хрустко проводя ногтем по обрезу тетради. - Вы у нас богатые наследники, скупиться не пристало. По двадцать тысяч с носа - это скромно.
- Ха! И еще раз ха-ха! - прокомментировал Вадим.
- А я не с вами разговариваю! - огрызнулся Попов и повернулся к Максу: - Ну как?
- Поймите вы, - пытался втолковать ему Макс, вытирая со лба крупные капли пота, - у нас сейчас денег только до дома добраться. На такси и то не хватит. Мы же все расходы по покойникам оплатили. А еще за гостиницу надо будет заплатить и жить три дня.
- Ничего, ничего, я не тороплюсь. Дневничок у меня останется. Летом приеду в отпуск, как раз полгода пройдет. Найду вас. А то дом могу взять.
- Нет, только не дом! - взвизгнула Лида. - Лучше деньги.
Миша брезгливо сморщился. Все это время он сидел в стороне и молчал, наблюдая за происходящим. Он словно невзначай повернулся к Вадиму и едва заметно приподнял подбородок. Вадим медленно опустил веки.
- Ой, что это там? - расширив глаза, он смотрел куда-то за спину Попова.
На старый и избитый до неприличия трюк тот попался с жадностью неофита. Повернулся к двери и спросил:
- Где?
В этот момент Вадим резко толкнул Попова вперед, так, что попавшаяся на траектории полета тумбочка жалобно крякнула под его переносицей. Миша в этот момент выхватил из рук Попова тетрадь.
- Ой, порвалась! - он вырвал несколько страниц и разорвал их клочья. - Ой, опять порвалась.
Через пару минут ковер был усеян мелкими обрывками. Попов сидел на полу и жадно смотрел на них, размазывая по лицу кровавые сопли.
- Жирноват ты, парень, для шантажиста, - посетовал Миша. - И трусоват. Кто много кушает, тот быстро давится. Как, может, капитану позвонить, а?
Не говоря ни слова, Попов встал и вышел, хлопнув дверью.
- Макс, ты совсем башку потерял от страха, - Вадим постучал костяшками по тумбочке, которую как раз ставил на место. - Нас тут три мужика, да еще две бабы. А вы начинаете с ним переговоры вести, как с террористом.
- А ты, Вадик, рано радуешься! - Лида сидела на кровати, поставив локоть на пышное бедро и подперев щеку ладонью.
- В смысле?
- Забыл про кассеты? Которые под Валькой? Кто их первый вытащит - тот и король. А кто не успел - тот, как водится, опоздал.
- О Господи! - Оксана сморщилась, словно откусила лимон. - Лидка, и ты туда же? Неужели не поняла еще, что шантажист - профессия опасная и не способствующая долголетию?