Впрочем, правящие семьи тоже обратили на это внимание. Дядюшки и тетушки собрались и решили, что им необходимо снова посадить на трон Утома, что Посередине, царя, дабы покончить со столь опасным экспериментом. За это единогласно проголосовали все. Осталось решить только один, последний вопрос: какого принца посадить на трон? Однако дискуссия по этому вопросу затянулась на годы, и максимум, чего удавалось достичь, - это уменьшить количество кандидатов до шести.
Даже боги обратили на это внимание. Они увидели, что Карцван проживает в огромном общественном храме, а не в маленькой молельне на задах дворца. И еще они увидели, что ему приносят подношения и славят его тысячи людей.
Город за городом требовали права избирать магистратов. Царь за царем, к удивлению своему, обнаруживали, что их семейные боги тоже поддерживают эту идею. Некоторые цари пытались сопротивляться. Увы, пораженные народным гневом или внезапной лихорадкой, все они умерли молодыми, не оставив наследников. Другие подчинились, после чего быстро оказались в роли церемониальных кукол, которым не дозволялось ничего, кроме перерезания ленточек да зачитывания речей, написанных министрами.
Вскоре во всех городах воцарилась демократия, и в каждом появился свой величественный храм. Кое-кто даже начал называть эту страну Страной Семи Богов.
Некоторое время новая власть действовала вполне неплохо - не то чтобы слишком долго, но и не слишком коротко: некоторое время может показаться долгим смертным, но коротким богам. В общем, неприятности в Междуморье начались, когда внуки внуков первых магистратов бескорыстно - или почти бескорыстно - служили своим городам.
На западном побережье Кайлам все рос и богател, переманивая к себе торговлю от своих соседей, Иомбины и Ламбора.
На востоке порт Дамвина начал мелеть. Дела год от года шли все хуже, а деньги уплывали в Илмерг и Майто.
Магистраты Дамвина посовещались со своим богом Олиантом, однако бог решительно не хотел говорить о причинах обмеления и путях выхода из этой неприятной ситуации. Магистраты приказали построить ему новый храм, больше и роскошнее прежнего, а также изваять новую, большую статую Олианта (обыкновенно изображаемого в виде сидящего толстопузого мужчины с медвежьей головой). Порт продолжал мелеть. Они повелели собрать ему дополнительные подношения, провели в его честь пышные празднества, день и ночь искуснейшие певцы услаждали его слух, на его шею каждый день вешали свежие венки, однако в состоянии порта не наблюдалось никаких положительных перемен.
По мере приближения новых выборов магистраты Дамвина тревожились все больше. Когда до выборов осталось совсем немного времени, к ним явился человек, представившийся как Черновлас Луситарский. Он носил странное платье и говорил с забавным западным акцентом. Было в нем что-то скрытное: он настоял, чтобы встреча имела место в частном доме и после наступления темноты. И даже так он выказал странное нежелание перейти к делу.
- Ваши превосходительства, - произнес он наконец, подозрительно оглянувшись и подавшись вперед в кресле. - Тут у вас на востоке один город беднеет, а два богатеют. На том побережье все наоборот: два хиреют, а один жиреет.
- Ну и что из этого? - спросил тогдашний председатель, Честнослуг Джирбский.
- Не так громко! - прошептал Черновлас. - Все мы хорошо знаем, что магистраты приходят и уходят. Бывают хорошие, бывают плохие. Бывают умные, бывают честные. Но по большому счету кажется, что всем городам должно примерно одинаково везти с властями, не так ли? Я имею в виду, если рассматривать достаточно продолжительный, промежуток времени.
Его слушатели обменялись тревожными взглядами, потом придвинулись поближе.
- Продолжай! - пробормотал Честнослуг.
- Так не может ли так быть, что благополучие города зависело бы, по преимуществу, от способностей его бога?
- Ну...
- Что?
- Давай дальше.
Черновлас нахмурился, потом тяжело вздохнул.
- Мне стало известно, ваши превосходительства, что города Иомбина и Ламбор всерьез обсуждают совместную акцию против этих надутых, самодовольных, жадных гиен из Кайлама!
- К-какую акцию? - переспросил Ясноутр Хаунский, который уступал остальным семерым в сообразительности, хотя честность его никогда не ставилась под сомнение.
- Ну... захват их кораблей, разрушение порта, поджог амбаров, разграбление городской казны, возможно, еще похищение богатейших купцов и мореходов. Разумеется, я говорю чисто умозрительно.
- Разумеется, - поспешно согласились все восемь.
- Итак, отважные граждане Ламбора и Иомбины уверены в том, что их дело правое, и оно победит, если они выступят вместе - и безотлагательно, пока ненасытные стервятники из Кайлама не разжирели еще сильнее. В то же время помощь третьего союзника добавила бы им уверенности в благоприятном исходе дела.
- Но как это может помочь нам? - удивился Ясноутр.
- Он хочет сказать, - начал Честнослуг и замолчал, обдумывая слова. Нам хотелось бы знать, какую этот теоретический третий союзник может иметь выгоду от разрушения Кайлама в случае, если такой союз состоится?
- Ну... - сказал Черновлас, подавшись вперед еще сильнее и оглянувшись через другое плечо, - в то время как большая часть... гм... компенсации может быть поделена поровну между двумя первоначальными союзниками, в Кайламе имеется некое имущество, которое не может быть поделено. Видите ли, ни один из союзников не желает, чтобы оно досталось другому, и, если вы меня поняли, ни тот, ни другой не хотят, чтобы оно осталось на прежнем месте. Однако оба могут приветствовать его перемещение куда-нибудь подальше от его нынешнего местонахождения, где его возможное влияние не будет затрагивать их жизненных интересов.