На то, чтобы Дусс открыл старшему брату, что отцом его является ужасный Вандок, было отведено три дня.
Это давало Пами время разработать план войны.
Для организации вторжения ему требовались деньги, оружие, бойцы и корабли. Восставшее население потребовало бы денег, оружия и вождя. И то, и другое требовало великолепной разведки и точного плана, а этого невозможно было добиться без организованного подполья в самом Междуморье. Вот чего недоставало тем, кто до хрипа спорил о грядущем восстании за обеденным столом. Эти самозваные заговорщики никогда не пытались окинуть взглядом всю стоящую перед ними задачу - да они и не представляли себе ее размеров, сложности, времени, которое уйдет на ее выполнение.
- У Пами были связи при дворе эмира, в руководстве армией, родственники среди богатых альгазанийских купцов. Если восстание вообще возможно, с организацией мог справиться только он. Что более важно, теперь у него был внук Утрозвезда, имя которого могло поднять людей.
Поразмышляв над этим три дня, он решил, что это все-таки возможно. На это должно было уйти не меньше пяти лет. Вандок старел, но до сих пор не избрал себе законного наследника, так что сохранялся шанс на то, что смерть его вызовет некоторое смятение в стане неприятеля. Пами мог собрать и подготовить армию в изгнании и подпольное сопротивление на месте. Он мог нанести удар зимой, когда перевалы закрыты: главной ошибкой Утрозвезда было то, что он недооценил способности противника к быстрому реагированию.
Но все это было не так уж и важно. Пами ничего не мог поделать с Холом, богом Вандока. История показывала, что маленькие боги не могли устоять перед Холом.
Размышляя трезво, он приходил к выводу, что все это предприятие безнадежно.
Пами не надеялся, что сможет объяснить все это тигру.
На утро четвертого дня он пригласил сыновей Белорозы на неофициальную беседу в сад. Он распорядился, чтобы их нарядили в одежды их предков, чтобы они знали, какими их увидят люди, если они решат продолжать. Понимая, что они будут ощущать себя в этой одежде неуютно, он сам оделся так же, хотя делал это в четвертый или пятый раз с тех пор, как попал в Альгазан. Он обнаружил, что или утратил навыки одеваться сам, или просто состарился. Ему почему-то не хватало еще одной руки. Ему пришлось даже прибегнуть к помощи слуги. Но все равно он никак не мог отделаться от мысли, что при первом же неосторожном движении одежды спадут с него.
Он приказал поставить кресла в укромном уголке сада, накрыть на стол легкие закуски и освежающее питье и поставить рядом еще один стол, поменьше. Он захватил с собой Баргара и положил на столик, чтобы тот мог следить за разговором.
Когда братья показались на дорожке, Пами встал с кресла. Острый взгляд мальчишки увидел бога, и он поклонился сначала ему и только потом хозяину. Старший брат повторил все за ним.
Пами поразило, как изменился паренек. Дусс утратил отчасти свою худобу, и при свете дня видно было, какой острый ум светится в его глазах. Стройный и смуглый, Гордуспех вполне убедительно казался внуком Утрозвезда. Он неуверенно улыбался, но теребил в руках сверток, в котором наверняка лежал Крав, его бог-дракон. Значит, предвидел возможность того, что по окончании разговора его за ухо вышвырнут из дворца. Реалист!
Разбитое лицо Верна тоже почти приобрело человеческий вид. Его руки и правая нога были перевязаны, и из-под одежды проглядывали другие повязки. Он был богатырского телосложения, мускулист, и его флегматичность, казавшаяся поначалу просто тупостью, представлялась теперь скорее спокойной уверенностью и проявлением отваги. Его внешность впечатляла, но не оставляла сомнения: в его жилах течет варварская кровь. Как могут люди поверить ему?
Пами предложил своим гостям сесть. Те неуверенно повиновались, продолжая озираться по сторонам. Должно быть, им никогда еще не доводилось видеть такой роскоши, хотя по альгазанийским меркам дворец Пами-паши был довольно скромным.
Прежде чем сесть самому, он поклонился им.
- Позвольте выразить мое почтение внукам Утрозвезда и сыновьям Белорозы, его героической дочери.
Мальчишка улыбнулся. Мужчина не сказал ничего, недоверчиво глядя на хозяина все еще заплывшими серыми глазами.
Пами налил вина, разбавив кубок мальчика водой.
- Есть ли что-то, чего вам не хватает? Мой дом - к вашим услугам. - Он надеялся, что они не воспримут эти слова слишком буквально. - Мои слуги будут рады исполнить любое ваше пожелание.
Дусс покосился на брата и сдержал улыбку.
- Вы очень великодушны, паша, - произнес мужчина.
Разговор не клеился. Пами-паша не имел с этими двумя абсолютно ничего общего. Им не о чем было говорить, только о деле.
- Я полагаю, это у вас там Крав? - Он показал на сверток.
Дусс кивнул, вдруг беспокойно нахмурившись, и покосился на тигровую фигурку на столе.
- Вы не видели раньше таких странных одежд? Такие носят жители у вас на родине, в Междуморье. Так вот, они используют верхнюю часть для того, чтобы носить там при необходимости своих богов. Видите, так они ближе к сердцу.
Паренек снова улыбнулся. Он сунул сверток за пазуху. Со стороны казалось, что у него с одной стороны выросла грудь.
- Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше, Верноместь? - повернулся Пами к старшему.
- Я очень благодарен вам за все, что вы для меня сделали, паша. - Речь верзилы гортанностью напоминала язык его предков.
- Для меня большая честь помогать сыновьям Белорозы.
Дусс беспокойно посмотрел на брата.
Что-то в лице Верна заставило предположить, что оно покраснело бы, если бы не кровоподтеки.
- Даже сыну Вандока, рожденному от публичного изнасилования?
- В том нет твоей вины. Скажи, как ты относишься к Вандоку?
- Мне хочется убить себя от сознания, что я тоже его отпрыск, - буркнул здоровяк. - Он просто чудовище.
- Будь у тебя шанс, пошел бы ты войной на него?
Верзила скривил разбитые губы.
- С радостью!
- Но возможно ли это? - возбужденно спросил младший.
Пами вздохнул:
- Три дня я только об этом и думал. Честно говоря, я не думаю, что нам это удастся. Варвары сильны. Поднять народ и еще раз потерпеть поражение будет ужасным преступлением. На то, чтобы подготовиться к этой войне, если такое вообще возможно, уйдут годы. Впрочем, я должен признать, что сыновья Белорозы смогли бы поднять больше сторонников, чем любой другой вождь.