- Все это дело - всего лишь недоразумение, - заявил я.
Хор на заднем плане возмущенно загудел.
Купец хрюкнул и чуть не поперхнулся от смеха, словно ничего другого и не ожидал.
- Что тогда, этот плащ? С соболевой опушкой, между прочим! Башмаки, кинжал, шапка... не самая модная, конечно, но все же еще достаточно крепкая и теплая. Я бы сказал, что на пятнадцать талеров все это добро уж наверняка тянет. Забирай это, хозяин, и будем считать, что с прошлым делом разобрались.
- Это хороший плащ, - раздался голос Фриды.
- Наверняка краденый. И потом, кому нужна такая шапка?
- Вы выгоните его на улицу в одном белье? - спросил капризный женский голос. - В такую ночь?
Как бы в подтверждение этих слов ветер снова сотряс дверь и пыхнул дымом из камина.
- Ах! - вздохнул купец. - О будущем разговор еще впереди, майне дамен. Нам бы пока разобраться с прошлым.
В прошлом мой язык помогал мне найти выход из сложных ситуаций. Сегодня же мне предстояло скорее найти с его помощью вход, а я - вот досада! - все еще недостаточно оттаял, чтобы сконцентрироваться на этом.
- Расплатиться за собаку можно только кровью! - возгласил Фриц.
Он все еще стоял у меня за спиной. Я прикинул, не стоит ли мне попробовать ухватить его за пояс и швырнуть через голову в камин. Я знавал воинов, которые смогли бы проделать такое. Впрочем, вряд ли у меня самого хватило бы на это сил. Скорее, он просто раздавил бы меня. Если мне даже удастся двинуть его башкой о плиту, он только поморщится.
- Откуп? - пробормотал купец. - Самое время взглянуть на дело с точки зрения профессионального юриста. Советник?
Взгляды всех обратились на кого-то, сидевшего на лавке. Я тоже изогнулся и увидел невзрачного человечка в черной мантии законника и в берете. То, что он сидел дальше всех от огня, уже достаточно красноречиво говорило о его статусе. Лицо его имело желтоватый оттенок, хотя черты трудно было разглядеть за воротником, который он поднял, защищаясь от холода.
- О, моя квалификация не позволяет мне... - пискнул было он.
- Она выше, чем у любого другого в этой комнате, - сказал купец, складывая руки на пузе. - Не сомневаюсь, ты сможешь найти какой-нибудь законный выход из сложившейся ситуации. Так вот, как может Омар уладить дело с собакой?
- Откуп вряд ли... хотя, полагаю, в некоторых инстанциях собак рассматривают в качестве компаньонов. - Нотариус задумчиво пожевал губу и закатил глаза к потолку. - Я помню прецедент, когда истец утверждал, что ответчик жестоко и предумышленно...
- Боги отцов моих, спасите меня! Этак весна наступит, а мы и не заметим. Так сколько за собаку?
- Если память не изменяет мне, окончательная пеня по тому делу составила тридцать талеров, основываясь на...
- Итого выходит сорок пять, - довольно подытожил купец. - Добавим к этому еще пять за сегодняшние кров и стол. Дружище Омар, по нашему разумению, ты должен нашему хозяину пятьдесят талеров; в противном случае ему придется конфисковать твою верхнюю одежду и выставить тебя на улицу в твоем нынешнем виде. Как ты намерен погашать свой долг?
Он протянул трактирщику пустую кружку, и тот бросился наполнять ее. Я вздохнул с облегчением: все время, пока он стоял у меня за спиной, я ожидал удара по почкам. Купец откинулся на спинку кресла и улыбнулся мне, разрумянившись еще сильнее.
Мое лицо тоже раскраснелось от огня; от белья шел пар. Немного привстав, я окинул собравшихся взглядом. Как я уже говорил, некоторые лица были мне знакомы, но имен я точно не знал. Для простоты перечислю их в том порядке, в каком они сидели в этот вечер.
Дородный купец занимал кресло слева от камина. На лавке рядом с ним устроилась юная дама яркой наружности, судя по всему, его жена. Ее наряд почти не уступал мужу в роскоши: зеленое бархатное платье, горностаевые шапка и муфта, изысканные самоцветы и драгоценные металлы. В прошлый раз, когда я видел ее, она плясала на столе, одетая в сережки, только сережки и ничего, кроме сережек. Поскольку в даре перевоплощения ей явно не откажешь, я буду именовать ее далее актрисой.
Она старалась держаться подальше от другого своего соседа, согбенного, жалкого, изнуренного молодого человека в поношенном костюме. Его волосы были длинны и прямы, выражение лица - жалостнее некуда, а из носа текло как из кипящего чайника. Каждые несколько минут он с ожесточением сморкался в рукав; чихал он тоже с завидной регулярностью. Я помнил его как второразрядного менестреля, но в этот вечер можно было не бояться, что он запоет.
Дальше всех от меня на этой лавке сидела, оставаясь, как и подобает хорошей хозяйке, дальше всех от огня, волшебная Фрида. Вспомнив наш невинный флирт и шуточки в прошлый мой визит сюда, я подумал, встанет ли она на мою сторону против брата. Это представлялось маловероятным, если только она не относилась к покойной собаке с такой же антипатией, как я.
С другой стороны камина кресло у огня было занято пожилой дамой, почти не видной под длинной шубой из дорогих соболей и меховой шапкой, надвинутой на воротник, что милосердно помогало закрывать ее волосы и шею. Руки она прятала в соответствующей муфте. Алые полосы румян на выступающих скулах лишь подчеркивали морщины и дряблость кожи.
Рядом сидел высокий, худощавый мужчина с глазами голодного орла. По отметинам от кольчуги на его бурой кожаной куртке и короткой стрижке седых волос - обыкновенно так стригутся те, кто привык носить шлем - я решил, что он военный. Кроме того, на поясе его висел двуручный меч. Путешествовал ли он один или сопровождая даму, я пока не понял. Он был уже немолод, но все еще явно из тех, с кем стоит считаться.
Рядом с ним сидела женщина помоложе в линялом шерстяном плаще, слишком легком для такой погоды, и низко надвинутой на глаза шляпке. Потупленные глаза и простой наряд заставляли предполагать, что она - служанка старой дамы. Побитый молью нотариус сидел следом за ней.
Вот такой компании предстояло решить мою судьбу: купец, актриса, менестрель и Фрида, с одной стороны; старая дама, солдат, служанка и нотариус - с другой.