Она все еще чувствовала возмущения в пространстве. Она отряхнула форму и на деревянных ногах двинулась в казармы. Она шла, смотря в одну точку, так как в душе царила зима. Она дошла до здания, что являлось временной казармой.
— Пароль?
— Суп из картошки невкусный. – машинально ответила она, и ее пропустили. Эверилд прошла на базу, поднялась к подполковнику и постучала в кабинет.
— Войдите.
Вампирша прошла внутрь.
— Вы меня вызывали? – обратилась она к подполковнику.
— Да, Фюрер мне сказал, что вы мастер пыток? – он недоверчиво посмотрел на слишком юную, по его мнению, девушку.
Она казалась болезненной, бледно-мертвенная кожа вызывала опасения за ее здоровые. Мертвец и то живее выглядит. Эверилд села на табурет.
— Фюрер, совершенно верно сказал.
— Вам нездоровится? У вас очень бледная кожа. И где Вы были этой ночью?
— Меня немного контузило от взрыва, и только недавно я пришла в себя. Но уже все в порядке.
— Хорошо. Тогда неудивительна Ваша бледность. Отправляйтесь в подвалы, там Вас ждут пленные.
— Так точно. – ответила вампирша и поднялась со стула.
Она покинула кабинет. Подполковник выдохнул, достал из-под стола коньяк и рюмку, налил в нее напиток и залпом опрокинул. Мужчину, наконец, отпустило. Он передернул плечами, отметив про себя: «Не хотел я бы стать врагом этой фрау».
Вампирша прошла по белому коридору и спустилась в подвал. Двое эсэсовцев с автоматами стояли на входе.
— Майор Тревел. – сказала она.
Охранники осмотрели ее с ног до головы и похабно улыбнулись.
— Не слишком ли Вы юны для пыток? Уверены, что не вывернет?
— На войне нет юных и старых, есть только война, и мы все перед ней равны. Война не различает лиц. – холодно ответила Эверилд и мужчины уважительно посмотрели на нее.
Она взялась за дверную ручку и повернула ее. Внизу горела одна керосиновая лампа и вампирша спустилась вниз по ступенькам. Подвал был просторным, внутри пахло мочой и говном, а по стенам были развешаны крюки. Жаровня с углями стояла неподалеку, придавая помещению красный цвет. В углу кто-то зашевелился, это оказался мужчина лет тридцати, его глаза ввалились, а военная форма была порвана в нескольких местах.
— Можете сразу убить, я все равно Вам ничего не скажу. – хрипло сказал мужчина, в окружении двух солдат.
— Когда уже оборудуют нормальные пыточные? – сказала вампирша, подходя ближе. От нее веяло опасностью, и от этого мужчина сжал зубы.
— Что, электричество не работает? – обратилась она к молодому эсэсовцу лет двадцати девяти с короткой черной бородкой и поросячьими глазками.
— Ремонтируют. – ответил он, пожав плечами.
Лампы вдруг замигали и разгорелись. В помещении стали видны брошенные коробки, где-то капала вода, и шумели трубы. Пленник лежал избитый, левый глаз заплыл, а на плече гноилась рана. Эверилд поморщилась и сурово посмотрела на охранников.
— Рану, почему не перевязали? Он умрет прежде, чем мы его допросим. – она поморщилась, осмотрелась, нашла тесак и подошла ближе.
— Что, начнем с ампутации руки? – она кровожадно улыбнулась, и мужчина вздрогнул.
Она играючи держала огромный мясницкий нож, прицелилась и спросила.
— Как проникнуть на Вестерплатте?
Мужчина молчал, и Эверилд рубанула. Душераздирающий крик резанул ей по ушам. Он вопил, как резаная свинья. Нож вошел с громким чмоком.
— Велите принести бинты и спирт. – приказала она девятнадцатилетнему парню.
Тот обладал светлыми волосами, подстриженными ежиком, а так же светлыми глазами и круглым лицом. Он кивнул вампирше, убежал и вернулся через пять минут. Все это время Эверилд задавала вопросы.
– Сколько Вас всего? Кто командир?
Поляк молчал.
Кровь хлестала из свежей рубленой раны. Эверилд с силой сжала обрубок руки, останавливая кровь. Пришел парнишка с бинтами, жгутом и хирургом. Эверилд недобро на него глянула.
— Я не просила сюда врача. – холодно сказала вампирша.
— Нужно обработать и перевязать руку. – замялся юноша.
Вампирша закатила глаза.
— Давайте аптечку и можете идти. Я сама справлюсь. У меня есть медицинское образование. – велела Вампирша.
Врач кивнул. Мужчине явно было не по себе, от чего тот побледнел. Вампирша забрала саквояж, и немец с усами и в докторском халате удалился.
— Сразу видно, зеленый еще. – подметила она.
Эверилд залила кровоостанавливающим раствором рану, и мужчина закричал. А потом отложила саквояж и достала раскаленный прут.
— Еще раз спрашиваю, где располагается ваше подразделение? Сколько вас? И кто командир? Какие команды вам отданы?
— Я ничего Вам не скажу. – из глаз мужчины бежали слезы.
Вампирша пожала плечами и прижгла рану. Снова раздался крик, и запахло паленым мясом. Девятнадцатилетнего парнишку вырвало желчью и он весь позеленел. Майор хмыкнула.
— Выйди, прогуляйся. – приказала солдату вампирша и снова повернулась к поляку.
Пленник продолжал кричать, пока Эверилд держала раскаленный прут на его теле. Через несколько минут мужчина потерял сознание, и Эверилд, открыв флакон с аммиаком, поднесла его к носу пленника. Вдохнув пахучую жидкость, тот открыл глаза.
— Будем говорить? – деловым тоном поинтересовалась вампиресса, держа в руке дымящийся прут.
— Я скорее умру. – ответил он.
Вампирша пожала плечами.
— Как хочешь, я хотела по-хорошему. – спокойно заметила женщина и ровно посмотрела на охранника.
– Принеси страдательную грушу. – велела она ледяным голосом.
Поляк никак не отреагировал, а солдат кивнул. Вампирша села на стул и стала ждать. Эсэсовец сбегал наверх и принес грушу со сложенными лепестками. Эверилд взяла пыточное устройство.
– Когда уже оборудуют нормальные пыточные камеры? – задала вампирша риторический вопрос.
Она подкинула грушу в руке и посмотрела в сторону треноги с колом.
– Груша или колыбель Иуды? – задумчиво озвучила она, глянув на крюки. Эсэсовец побледнел, а поляк смотрел безразлично.
– Если Вы хотите его помучить, то колыбель, а если желаете его моментальной смерти, тогда груша. – храбро ответил солдат.
– Надо подумать.
Она повернула винт на груше, и тот раскрыл лезвия. Поляк вздрогнул, и Эверилд отложила грушу.
– Это будет легкая смерть.
Затем она посмотрела на стул с остроконечной пирамидой.
– Тащи его на колыбель Иуды. – приказала вампирша и эсэсовец побледнел.
– У тебя давно был секс? – полюбопытствовала вампиресса, но пленник промолчал. – Значит, сейчас будет. Пробовал с мужчинами спать?
– Иди к демону! – выругался поляк.
Охранник позеленел.
– Я против. – возразил он.
– Не волнуйся, тебя это не касается. – сказала вампирша.
Они связали пленного и посадили на стул. Раздался душераздирающий вопль – пирамида проникала в анус.
– Будьте вы прокляты. – крикнул он.
– Где ваши части находятся? – повторила она уже задаваемый вопрос.
– Я умру, но ничего не скажу.
И снова он закричал. Эверилд потянула его за веревки, от чего острие входило внутрь мужчины, разрывая вход и внутренние органы.
– А-а-а! – вопил пытаемый.
– Скажешь? – поинтересовалась она и, достав из нагрудного кармана сигару, подожгла ее и закурила. – Знаешь, мне полторы тысячи лет и я успела поработать в инквизиции. Колыбель Иуды - это испанская пытка, и как тебе ощущать ее внутри себя? А ведь это еще малый ассортимент из того, что у нас есть. – она выдохнула дым.
– А-а-а! Вытащите эту штуку!
– Знаешь, какая моя самая любимая пытка? – спросила она у военнопленного и, не дожидаясь ответа, продолжила. – Плотоядными насекомыми, теми же термитами. Раньше была такая пытка. Ведьму сажали в ванну и поили молоком с медом, до тех пор, пока она не начнет срать поносом. Потом эту ванну вместе с женщиной опускали в болото и всякие кровососы и плотоядные существа развлекались. Как они кричали, молили о пощаде, ты даже не представляешь. Они готовы были сознаться во всех грехах. А знаешь, что меня подтолкнуло податься в инквизиторы? Не угадаешь. Любовь к женщине. У меня в Испании была возлюбленная, Кристина, по-моему, ее звали. Так вот, один похотливый урод ее обвинил в ведьмовстве. Она была с такими огромными грудями и стройной фигурой – первая красавица. Мужчины раздевали ее взглядами, представляя, в каких позах будут ее иметь, а она любила только меня и ее роскошное тело могла трогать только я. Раньше у женщин была более мягкая и нежная кожа, в основном у белоручек. Ах да, о чем это я. Так вот. Я на тот момент отлучилась и не смогла ее защитить. Кристину сожгли заживо. Мое сердце так болело, хотя многие скажут, что у нас, вампиров, его нет. – разглагольствовала она, делая затяжки каждые пятнадцать секунд. – Вот тогда я переоделась в мужчину и отправилась на службу к священнику. Того урода я обвинила в темном колдовстве, и он так же, как моя возлюбленная, сгорел заживо. Месть – сладкая вещь. И я в последний раз спрашиваю, где находиться расположение ваших войск?