— Товарищ майор, а где ваша форма?
— Пришла в негодность. Позже зайду в штаб и возьму новую. — ответила она раздражены голосом.
Вампирша вышла из столовой на кухню за супом. Принесла в зал кастрюлю и разлила солдатам гороховый суп по тарелкам, расставленным Агнешкой. Эверилд прикладывала все силы, чтобы двигаться плавно, без резких и быстрых движений, снова вернувшись к роли раненого бойца. Через два часа все мужчины были накормлены, и их потянуло в сон, все-таки сражение выдалось тяжелым.
— Идите спать. — приказала вампирша солдатам.
— А Вы как здесь оказались? — прищурился лейтенант.
— Меня эти милые женщины дотащили до дома, когда взорвалась поблизости граната. Меня сильно посекло осколками, и я ползком передвигалась, чтобы поляки не обнаружили.
— Вы достаточно далеко уползли. — не унимался лейтенант.
Эверилд возмущенно посмотрела на него.
— Это в чем Вы пытаетесь меня обвинить? В дезертирстве?
— Нет, пока только спрашиваю.
— Званием не вырос, чтобы вопросы майору задавать. — отрезала она.
Он дернулся, как от пощечины. Солдаты уважительно переглянулись и тот бросил злобный взгляд.
— Я доложу вашему начальнику.
— Докладывай, только смотри, в штаны не наложи от страха.
— Стерва! Ходишь в любовницах у Гитлера и думаешь, что тебе все можно?
— А ты так не считаешь? — усмехнулась она.
Солдат заткнулся, осознав, что сказал глупость. Они еще пять минут мерились взглядом.
— Выдвигаемся в сторону Варшавы через два часа.
— У меня приказ оставаться здесь.
Лейтенант кивнул и тоже ушел спать. Вампирша выдохнула, сцепив руки.
— Значит, любовница Гитлера? — прищурилась Августина.
— Нет, просто, солдаты распространяют слух, что я сплю с Фюрером, а я это не опровергаю.
— Что теперь? Всех нас сдашь? — спросила мать Агнешки.
— Нет. Я не для этого вас спасала, чтобы затем бросить в пасть печи. Буду продолжать помогать прятать еврейских детей.
— Серьёзно?
— Абсолютно! Вы же слышали мой ответ.
— Хорошо. Я женщинам ничего не скажу, не знаю, как долго ты сможешь нас прикрывать. Ты же понимаете, что если все вскроется, то тебя ждет расстрел?
— Мы все взрослые люди и осознаем риски. А сейчас предлагаю всем лечь спать.
— Пока в доме эти исчадия, я не смогу сомкнуть глаз. — отказалась Августина.
Агнешка тоже не пошла спать, боясь, что кто-нибудь снова попытается овладеть ей, так, что они все три часа сидели в столовой, напряженно ожидая, когда враги проснутся.
Солдаты расположились в малом зале. Спустя три часа, мужчины выспались, велели хозяйке принести консервы и сухие пайки. Завоеватели, взяв консервы и галеты, покинули особняк. Эверилд из окна наблюдала, как один за другим эсэсовцы выходили за ворота. Как только гренадеры оказались по ту сторону забора, вампирша проникла им в голову и изменила воспоминания. Она вложила им в мозг то, что они ограбили какой-то дом, убили старуху, наелись досыта и взяли направление на Варшаву. Теперь она может в этом доме оставаться сколько угодно, пока не спохватится Гитлер. Он знает, что вампира не убить, хотя с появлением ключей прародительниц, она ни в чем не была уверена.
Августина пришла через десять минут.
— Ну что, выпускаем?
— Пусть еще десять минут пройдет.
Они все это время нервно прислушивались к звукам снаружи.
— Идите, выпускайте евреев. — сказала Эверилд.
— Но я не умею открывать потайной ход.
Офицерша поднялась со стула, неспешно двинулась к главному залу, вошла внутрь, и подошла к стене. Августина последовала за ней. Вампирша показала ей, как открывается механизм. Стена отошла и хозяйка дома крикнула, чтобы те выходили. Вскоре, кашляя, вышли жители дома.
— Теперь все бегом за ведрами с тряпками, будем в убежище наводить порядок. — скомандовала Эверилд.
Она первая вышла из зала, нашла кладовую с инвентарем, взяла первое попавшееся ведро, тряпку и швабру. Она покинула кладовую, прошла по коридору к душу, поставила ведро в ванную и включила краны. Пока вода набиралась, Эверилд намотала тряпку на швабру, затем выключила краны, взяла ведро за ручку, подняла, прихватила швабру и направилась к главному залу. В зале она первая сошла вниз по ступенькам потайного хода и едва не выронила инструменты, на стенах висели иконы двухсотлетней давности. Иконы бережно собрали и вынесли в зал, передав их хозяйке дома.
— Им лучше остаться на своих местах, чтобы проклятые немцы их не нашли.
— Здравая мысль, но для начала нужно навести порядок.
Иконы бережно положили на стол. Августина нашла кисточку и начала смахивать с них пыль. Все взялись за уборку, и уже через пять часов труда часовня сияла, а иконы вернули на свое законное место.
— Кто пойдет в магазин за едой?
— Я схожу. — отозвалась Эверилд.
Не слушая ничьих возражений, она быстро собралась, при этом, не забывая морщиться от боли. Она вышла в вечерний город, заметив, что солнце уже завершало свой круг. Она обошла три магазина и только в четвертом нашла мясо, хлеб, картошку и консервы. Заплатив мужику, она унесла все в дом, затем сбегала еще три раза до магазина, чтобы запасов хватило, как минимум на неделю. Мужчина продал ей последний товар, сказав, что в ближайшее время поставок не будет. Они часть запасов отнесли в часовню на тот случай, если немцы задержатся в доме или вообще его займут, что исключать не стоило. Вампирша простучала все остальные стены и воскликнула:
— Есть! Я нашла еще один ход! Я пойду, посмотрю, куда он ведет. — крикнула она.
Огромная икона во всю стену с ликом Богородицы оказалась дверью в потайной ход. Эверилд минут пять осматривала рисунок, потом ощупывала его и, найдя круглое отверстие, нажала на него. Вампирша едва успела отскочить, как ход открылся, уставившись на них темнотой, запахом сырости и плесени. Хищница поморщилась. Августина протянула ей свечу и коробок со спичками. Эверилд кивнула, зажгла свечу и начала спуск вниз. Лестница словно уходила в бесконечность. Когда пламя свечи уже не помогало, она его погасила и втянула воздух, людьми и тварями не пахло. Эверилд минут двадцать спускалась, пока ступеньки не закончились, и она услышала шум воды и уловила аромат болота и тины. Лабиринт шел прямо и через двести метров поворачивал. Иногда проход ответвлялся и только идеальный слух и обоняние не позволяли ей сбиться с пути.
Эверилд шла так около часа, пока не вышла к реке с лесом, что не могло не радовать. Она вслушивалась в природу, людей не было слышно, понюхала воздух и тоже ничего. Проход был прикрыт валежником. Она осторожно выглянула и увидела перед собой в двух метрах кусты малины. Вампирша бесшумно выбралась, прошла вдоль речки и обошла ближайшие окрестности, и никого не нашла.
Она вернулась обратно через полтора часа. Две свечи пришлось воткнуть в подсвечники в потайном ходу, а третью свечу зажечь, чтобы у женщин не возникли ненужные вопросы. Эверилд дождалась, когда свеча наполовину сгорит и только потом позволить себе появиться в часовне. За два часа отсутствия божий храм преобразился. Жители дома натаскали туда матрасы, теплые одеяла, подушки, стулья и два маленьких раскладных стола.
— Если совсем прижмет, то можно бежать в лес. Ход ведет именно в него. Там есть подсвечники, нужно купить свечи и воткнуть в них. Пока что в лесу безопасно. Сегодня я вам покажу, как открывается проход, а завтра покажу дорогу. Там есть ответвления и куда они ведут, я не знаю.
Эверилд полчаса потратила на объяснения, куда нужно нажать и каким пальцем. Они вернулись в главный зал, когда за окном уже стемнело. Эверилд всем показала, как открывается стена в храм и, прогнав всех из зала, легла на диван, прикрыв глаза. За сегодня она морально вымоталась. Через полчаса она услышала шаги, к вампирше подсела Агнешка и дотронулась до руки.
— Спасибо тебе. Я думала, что все эсэсовцы плохие.
— Я ничем не лучше их, просто люблю детей. Судьба мне не позволила иметь своих.
— Мама хотела тебя сдать военным, но я ее отговорила.