— Конечно, займёмся.
— Тогда…
Игорь откинул одеяло и оседлал Нормана, сев лицом к ногам, склонился, обхватил и полностью вобрал в себя его тёплый после сна и пока ещё мягкий член, а Норман мял его ягодицы и захватывал, посасывая, то одно, то другое яичко, то оба сразу. Ему очень нравился открывающийся вид на бесстыдно рдеющую между ягодиц розу, жаждущую, чтобы в неё что-нибудь вставили, и он засунул в неё указательный палец. Мышцы приятно обхватили и сжали его.
Неожиданно Норман резко дёрнулся и замер. Игорь оторвался и посмотрел в зазор между их животами. Пернатый змей выбрался из его пупка (десятисантиметровое отверстие там так и не заросло) и, свернувшись кольцами, лежал у Нормана на животе. Они неотрывно смотрели друг на друга.
— Я так не могу, — сказал Норман. — Будто при ребёнке сексом занимаешься.
— Может, он ничего не понимает, как животное.
— Ага, всё он понимает, и побольше нашего.
— Он так ест. Видимо, твои чувства пришлись ему по вкусу. Ведь нет ничего сексуального в том, как ребёнок сосёт материнскую грудь.
— Как сказать, — пробормотал Норман.
— Представь себя его материнской грудью и не обращай внимания.
Продолжая коситься на змея, Норман открыл рот и потянулся к окрепшему члену Каору. Змей приподнял над кольцами голову и приоткрыл пасть. Блеснули белые иглы зубов. Норман обхватил головку члена губами и начал ласкать. Змей опустил голову на кольца, моргнул, но глаз не отвёл.
То ли от напряжения, что на них всё время смотрели, то ли ещё от чего, но оргазм был необычайно сильным, охватившим всё тело испепеляющим пламенем наслаждения. И он не сдержал стона, что сам сорвался с губ, когда он откинулся на подушку, а на шею и грудь продолжали капать тёплые и почему-то розовые капли земляничного вкуса из члена Каору.
*
Игорь сидел на кровати, скрестив ноги и обняв подушку. В руках он теребил мокрый от слёз и розовых соплей (буквально) платок.
На экране телевизора ведущий ток-шоу наигранно трагично и с придыханием вопрошал: «Можно ли считать измену в живом сновидении настоящей изменой и как быть женщине, узнавшей, что за одну ночь муж прожил целую жизнь с её лучшей подругой?»
Змей устроился на подушке сверху и переводил взгляд, поворачивая голову, то на экран телевизора, то на Игоря.
— Он сам во всём признался?
— Да, — тонким голоском простонала заплывшая жиром бабища.
— Сказал, что у него там родились дети…
— Да. — Она стала ронять и размазывать по щекам слёзы.
— …внуки, — продолжал нагнетать ведущий.
— Да-а-а, — истерично взвыла баба.
— И он был счастлив! — забил ведущий последний гвоздь и с истовой печалью на челе отошёл в сторону.
Камера воткнулась в красное рыдающее лицо, а затем отъехала, показав расплывшиеся под мышками круги пота и содрогающиеся складки жира.
— А теперь встречайте! Муж этой несчастной женщины!
В студию набыченно и как-то боком вошёл лысеющий мужчина лет сорока, со сжатыми в кулаки руками.
— Что вы можете сказать в своё оправдание? Ведь вы не только изменили жене, но и потратили на это все деньги, что были отложены на совместный летний отпуск в Сочи.
Женщина разразилась очередной порцией рыданий.
— Скажу. То же, что и ей. Лучше проспать всю жизнь с воображаемой подругой, чем провести один день с ней реальной. Вы на неё только посмотрите. Что с ней в постели делать? Сядет сверху, так и задушит к такой-то матери!
Из зала послышался свист, топот и возмущённые возгласы.
Тут дверь открылась, и вошёл Ирвин.
— Опять «Прямой эфир» смотрите?
— Ну да, — сказал Игорь, выключая телевизор и опуская взгляд. — Надо ж его чем-то кормить.
— Хочешь, чтоб он дебилом вырос?! Так смотрите сразу «Дом-2», чего уж мелочиться!
— А я что, виноват, что там одну херню показывают?! — вскочил Игорь, а змей оживился, вертя головой и переводя взгляд с одного на другого.
— Ты глянь, уши навострил, пернатый. Ну, посмотрите тогда сериалы какие-нибудь, что там тебе по душе? «Друзья»? «Шесть футов под землёй»? Или «Евангелион» пересмотри, тебе ведь из-за него имя Каору нравится. Или ты «Мой Пико» предпочитаешь?
Щёки Игоря внезапно покраснели. Он это почувствовал и был готов провалиться сквозь землю.
— А хочешь, вместе посмотрим?
Игорь по-детски распахнул голубые глазки.
— Да, не «Пико», а, например, «Декстера». Отличное кино, и Норману, я уверен, понравится. Устроим семейный просмотр. В нём ещё твой любимый актёр из «Шести футов» играет.
— Да знаю я. Чёрт! Я помню, что ты не мой отец, но ты выглядишь, как мой отец, и голос у тебя такой же. А мой отец не знал, что я такой. Я надеюсь…
— Какой — такой?
— Ну, такой, не как все.
Ирвин посмотрел на смущённого Игоря и, не выдержав, захохотал. Змей подлетел к нему и, как кошка, потёрся о бородатую щёку.
— Думаю, сейчас это не самая главная из твоих проблем.
Он подошёл, обнял парня за плечи и усадил на кровать.
— Ты что, правда этого стесняешься?
— Да.
— А я тебя люблю, — сказал Ирвин и поцеловал Игоря в щёку. — И не стесняюсь сказать об этом.
Тот вскинул глаза и вновь опустил.
— Это потому, что ты моей крови напился…
— Нет.
— Или потому, что я вестника выкармливаю. — Тот всё ещё тёрся то об одного, то об другого.
— Нет.
— А почему тогда?
— А просто так.
— Просто так неинтересно, — сказал Игорь, склонил голову ему на плечо и внутренне расслабился. — Почему? Скажи.
— Потому что ты мне нравишься, потому что хочу и могу. И если бы ты только знал, как от тебя пахнет, даже от мёртвого.
— Ну, приплыли, пап, — хихикнул Игорь и замер в оцепенении, осознав, что сказал.
Ирвин погладил его по голове, встал и вышел.
Комментарий к 12. Учись, пока ты жив *Лора Палмер и её двоюродная сестра Мэдди – героини сериалы Твин Пикс убитые одержимым Бобом отцом.
====== 13. Живые сны ======
«Норман, Норман», — шептал, звал голос.
Норман лежал без сна, смотрел в потолок и прислушивался к дыханию друга или ещё к чему, затем приподнялся и тихо сел на кровати. Услышал какой-то шорох и замер, а потом отпрянул, потому что прямо перед лицом увидел внимательные глаза змея. Поднял и приложил к растянутым в неестественной улыбке губам палец. Достал из-под подушки заранее приготовленную верёвку и вышел из номера, не заметив, что змей юркнул вслед за ним.
В лицо ударил порыв сырого, пахнущего сосновой хвоей ветра. Он вдохнул его полной грудью и вздрогнул от холода. В лесу заухала сова.
«Совы не то, чем они кажутся», — всплыла в сознании фраза.
Норман прокрался к соседнему номеру и заглянул в окно рядом с дверью. Голая Лора сидела на кровати, бесстыдно расставив ноги, и, прогнувшись, упиралась макушкой в стену. Не менее голая Мэдди стояла на коленях на полу, склонив голову меж её ног и припав губами к её губам.
Норман запустил руку в трусы, начал поглаживать, высвободил.
Лора изогнулась ещё сильнее, а затем повернула голову, и их взгляды встретились. Она подняла руку и поманила его пальцем.
Норман открыл дверь и вошёл. Встав за Мэдди, он грубо завёл ей руки за спину и стянул, связав запястья и локти. Мэдди застонала, но не оторвалась от Лоры. Норман снял трусы, встал позади Мэдди и одним толчком вошёл в неё, обхватил ладонями бёдра и толкнулся, погружаясь ещё глубже. Мэдди вновь застонала и стала двигаться ему навстречу. А Норман неотрывно смотрел в глаза Лоры, переполненные похотью и сладострастием. Хлоп! Хлоп! Хлоп! Он вцепился ногтями в бока Мэдди, раздирая их до крови. Хлоп! Хлоп! Хлоп! Вперёд, насквозь! Он зарычал и вонзил зубы ей в плечо. Рот наполнился кровью.