— О, небеса, не хотел бы я быть на месте пассажиров этого… Дракона, — ошеломленно сказал Джона.
Грей прикрыл глаза:
— Я попрошу Дикки приземлиться. Надо распрячь её… ухажера. Например, на заднем дворе “Приюта” — самое удобное место…
Люк потрясенно смотрел то в небеса, то на экран…
— Но почему у нас они не летали?!
Грей, вновь включая лорда, процедил:
— Это же очевидно — у вас не было магии. — он снизил градус пренебрежения в голосе — поймал полный презрения взгляд Эйч. — Драконы магические существа. Переть против гравитации без магии им слабо. Никакой подъемной силы не хватит, чтобы поднять в небеса такую тушу… А сюда магия снова вернулась. Причем её теперь очень много — то она была тонким пластом размазана по всем магическим мирам, а то сконцентрирована в одном. Её настолько много, что замершая в вашем мире беременность Дикки начала развиваться дальше. Кстати, задумка с дирижаблями потрясающая — драконы не могут без неба и полетов. Не придумай вы такое, они бы вымерли у вас, как вымерли везде, где нет магии. Знать бы еще — из какого мира они бежали через ваш… И почему застряли, не продолжая свой путь… — Он обвел всех взглядом и предложил, — а не пора ли домой? Находящиеся в “Приюте” волнуются за вас.
Грей первым показал пример, выходя из разрушенного круга. За ним потянулись остальные.
Глава 44 Домой
Кейт напоследок обернулась, жалея, что круг так пострадал. Археологический памятник все же. Грей оглянулся на неё, дернул плечом, и все менгиры тут же встали на свои места. Кровь на земле исчезла, впрочем, странные приборы тоже.
— Пижон, — пробормотала Эйч. — Все бы тебе красоваться…
— О да, я голубь мира! — согласился Грей и тут же предложил руку Эйч. — Хелен?
Та критически осмотрела его, и грязь с его одежды моментально исчезла. Эйч все еще сомневалась, и парни неожиданно оказались полностью одеты. Сразу в чистое. Даже своего размера. А на голову замерзшей Кейт приземлилась сверху, почти закрывая ей глаза и вызывая возмущенное сопение, теплая шапка.
— Хелен?
— Тоже мне… Голубь мира…
Грей рассмеялся:
— Точно, дремучее Перу. Так ты идешь или остаешься мерзнуть тут?
— Иду. Без твоей помощи. Сама справлюсь.
Он пожал плечами и пошел вслед за ней, всего на шаг позади.
Лия, чуть ушедшая вперед, восхищенно вскрикнула, указывая рукой в сторону океана — тот переливался всеми цветами радуги, и Кейт это уже видела однажды. В мире Анжа. Стало теплее на душе — он своего мира не лишился.
Лия обернулась к Грею:
— Небеса, что это? До чего же красиво…
Анж мимоходом заметил, махая рукой в сторону юга:
— А вон там, чуть дальше, ярдах так в десяти на глубине, мой дом. Точнее, дом моих родителей, но мои комнаты там еще есть.
Лия повернулась к нему:
— Это твой мир?
— Часть моего, — кивнул Анж. — Жители моего мира почти не совпадают по ДНК ни с кем — мы экзоты, давно смешавшие животную, растительную и человеческую ДНК. Так что… Океан теперь сильно населен. Холодный только, но это решаемо. Перестроить метаболизм, только и всего. Хочешь… Покажу тебе дом?
Кейт прикрыла глаза, ей было жаль дома на холме Танцоров, но, кажется, Анжа это мало волновало.
— Сперва я найду свой! — Лия бросилась по дорожке вниз, почти бегом — словно догоняла кого-то или боялась не успеть.
Когда они почти спустились к станции смотрителей, холм Танцоров еле заметно задрожал, а потом откуда-то снизу полыхнуло светом — ярче, чем днем. И разлилась радостная песня — на незнакомом языке. Лия, приплясывая на месте, рассмеялась:
— Грей, ты проспорил. Я же говорила — в этом холме живут ши! И не бойтесь, это часть моего мира. Он хороший, вам понравится…
— Красивый, — согласился Анж, когда из-под Холма вылетели сияющие в ночи слишком человекообразные бабочки. — А ты возьмешь меня к себе, покажешь свой мир?
Лия прильнула к нему, обнимая за руку:
— Скорее, осколок мира, но так и быть — покажу. Куда тебе от меня теперь деваться?
— Мне? — сглотнул Анж. — Я думал — тебе.
Она фыркнула и помчалась дальше по дороге в город, светясь, как маленькое солнышко и согревая все вокруг.
Из-под холма выезжали нарядные всадники в старинных, длинных одеждах, с венками из свежих цветов на головах. Сияли ярче ночи их плещущиеся золотом и изумрудами глаза. Кто-то кланялся, проезжая мимо, кто-то смеялся, на голову Кайла приземлился венок — смешливая девушка-ши, проезжая мимо, не поленилась, спрыгнула с коня, обнимая Кайла и целуя в щеку. Люка тоже “короновали”, смеясь и что-то напевая — пара ши, то ли девушки, то ли парни, так неопределенно они выглядели.