В том, что моя догадка верна, я убедилась в следующий момент, когда увидела стоящего рядом с мужчиной Дэна.
— Вот! — объявила Агафья, толкая меня в спину, отчего я чуть не упала, потому что ноги вдруг отказались идти, — Любуйтесь!
Мы с Дэном смотрели друг на друга, и я отчаянно боялась увидеть в его глазах упрёк, обвинение в том, что всё это случилось из-за меня, из-за моей неосторожности, из-за самого факта моего появления в его жизни. Но Дэн смотрел спокойно, и даже чуть улыбнулся уголками губ.
— Агафья Викторовна, — баском протянул воспитатель Дэна, после того, как «налюбовался» мной, — Вы хотите сказать, что этот ребёнок, и есть та самая девушка, уличённая в связи с моим питомцем?
Не дожидаясь ответа, он обернулся к Дэну.
— Денис, это она?
— Да, — кивнул он, — Но это не та связь, про которую вы подумали.
— Да неужели? — ядовито спросила Агафья, и взяла со стола мой злосчастный планшет, на дисплее которого, разумеется, красовалась обложка «Сексологии для всех», — Ты признался, что дал ей эту гадость. Зачем же это было сделано, как не с целью развратить девочку?
— С целью образования и просвещения, — учтиво ответил Дэн, продолжая чуть заметно улыбаться, и судя по всему именно это, а вовсе не его ответ, окончательно взбесило Агафью.
Она швырнула планшет обратно на стол с такой силой, что я мысленно с ним попрощалась, и обратила покрасневшее лицо к мужчине.
— Вы слышите, сударь? Этот негодяй считает, что подсовывать двенадцатилетней девочке пошлую книжонку, это образование и просвещение! Почему же я должна поверить, будто он не зашёл ещё дальше?
Мужчина не успел ответить, его опередил Дэн.
— Эту двенадцатилетнюю девочку, насколько я знаю, обхаживает разведённый старик, но вы почему-то не находите в этом ничего предосудительного.
Агафья потеряла дар речи, и даже воспитатель Дэна утратил часть спокойствия — нахмурился, шумно задышал.
— Денис, пока тебя не спросят, будь добр молчать, — бросил он, и обратился к Агафье, — Почему бы нам не спросить саму девочку?
— Спросите! — с вызовом ответила Агафья, — Лично мне она не изволила сказать ни слова.
— Кхм… Дарья? — мужчина явно не привык общаться с девочками, и теперь нервно ёрзал, подбирая слова, — Скажи… ты и Денис… вы что-то делали вместе? Ты понимаешь… что-то, чего нельзя делать?
Я отрицательно мотнула головой, а Агафья закатила глаза, явно выражая этим свою оценку такому методу допроса. Потом схватила меня за плечо, и резко развернула к себе.
— Отвечай! — гаркнула она, — Он трогал тебя? Раздевал?
— Нет.
— Целовал? Просил потрогать его?
— Нет!
— Где вы встречались?!
Я повернула голову, пытаясь поймать взгляд Дэна, но Агафья ударила меня по щеке, заставляя снова посмотреть на неё.
— Отвечай!
— Агафья Викторовна, — укоризненно протянул воспитатель, — Я не считаю, что побои в этом случае будут способствовать откровенности ребёнка.
— Вадим Никанорович, — она даже не поглядела на него, — Я не указываю вам, как нужно воспитывать мальчиков, и буду очень признательна, если и вы оставите своё мнение при себе.
Мужчина замолчал, а Агафья снова взялась за меня.
— Отвечай, мерзавка, или прямо сейчас мы снова отправимся в процедурную. Где вы встречались?!
Внезапно, нарушая запрет своего воспитателя, опять заговорил Дэн.
— Мы встречались у прудика. Я приходил заранее и прятался за скамейку, Даша садилась на неё, и так мы разговаривали. Со стороны не было видно. И встречались мы всего четыре раза, в последний раз я и дал ей эту книгу.
Спасибо, Дэн. Теперь я знаю, что говорить.
— Заткнись! — взвизгнула почуявшая подвох Агафья, — Вадим Никанорович, ваш воспитанник ведёт себя ужасно, похоже, вы для него не авторитет.
И тогда, чтобы отвлечь их внимание от Дэна, я, наконец, заговорила, громко и вызывающе.
— Я сама попросила дать мне такую книгу! Потому что, сударыня, то, что вы нам рассказывали про… про мужчин и женщин, про телиге… теле… в общем, это совсем не то, что я знала до приюта. Чушь полная! И рассказывать вы не умеете! Вот я и хотела всё выяснить сама.
Агафья и Вадим Никанорович безмолвно вытаращились на меня, а Дэн добавил:
— И я счёл, что девочка имеет полное право знать правду, раз уж через каких-то два года ей предстоит ублажать старика.
— Денис, если ты не перестанешь открывать рот без моего на то распоряжения, — тихо, но угрожающе произнёс воспитатель, — Я не посмотрю, что ты уже солдат, сниму ремень, и всыплю тебе по первое число.