Забыв о наказе не проявлять эмоций, я вскинула голову и приоткрыла рот.
— А… почему? Разве это не Агафья про него вынюхала?
— Смотри на стол! Вовсе нет. Денис сам признался своему воспитателю, а тот уже рассказал ей.
— А Дэн откуда мог узнать, что она меня поймала?
— Так ваша Агафья позвонила мне сразу, как поймала тебя. А уже я, по возможности, связался с Денисом.
Ах, ну да… Я словно наяву услышала сухой Агафьин голос «С прискорбием должна вам сообщить о недостойнейшем поведении вашей избранницы, но будьте уверены — она уже понесла строгое наказание, и мы обязательно найдём остальных виновных…» Значит, Дэн, поняв, как я влипла, не задумываясь, взял вину на себя, хоть и не мог не знать, что для него, в силу возраста, наказание будет намного строже.
В груди зародилось ласковое тепло, глаза намокли. А ведь я уже забыла, как это приятно, когда о тебе кто-то беспокоится вот так, как старший о младшем. Дэн, где же ты сейчас? Но второй раз спрашивать об этом у Михаила Юрьевича, я не решилась. И он заговорил сам.
— Должен признать, что ваша ночная вылазка в церковь и послужила причиной того, что мы подумывали вас тут оставить. Дерзость хороша в разумных пределах, а не когда ею бравируют, подвергая опасности себя и друзей.
Я виновато понурилась, а он продолжал:
— Но с другой стороны — то, как упорно вы шли к цели, заслуживает уважения. Ты как-никак добилась своего, сумела убедить Дениса продолжать ваши встречи. А он, прямо скажем, тот ещё упрямец. Так что думаю, если за вас хорошо взяться, толк выйдет. Поэтому я здесь.
В приступе самобичевания, я призналась:
— Вы правы, лезть ночью в церковь было очень… неумно. Нас ведь потом охрана поймала.
Михаил Юрьевич поднял брови, и я сбивчиво рассказала ему историю своей второй встречи с Белесым.
— А, этот! Тогда нет ничего удивительного в том, что он вас отпустил. Он узнал тебя, а может и твою подружку. А поскольку волею обстоятельств этот человек сейчас сотрудничает с нами, то он просто не мог поступить по-другому.
Поймав мой вопросительный взгляд, Михаил Юрьевич снисходительно объяснил:
— Тот компромат, который вам с Денисом удалось получить на него прошлым летом… кстати, отличная работа! Так вот он оказался слишком серьёзным, чтобы этим не воспользоваться. Да, к сожалению, люди в наши ряды попадают и таким образом.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы разобраться в услышанном. И не скажу, чтобы мне понравилось то, как другие использовали тот случай, а вместе с ним мой страх и моё унижение, для своей выгоды.
Наверно, я насупилась, а может и покраснела, потому что голос Михаила Юрьевича смягчился.
— Боюсь, к такому тебе тоже нужно привыкать. Не всегда получается играть чисто. Впрочем, ещё не поздно передумать и остаться.
Я испуганно замотала головой. Остаться? Да лучше прыгнуть с крыши как сестра Нюры! Ах да, на крышу теперь не подняться, лестницы обрезали, а ещё…
Меня тряхнуло нервным ознобом, пальцы непроизвольно вцепились в край столешницы.
— Что? — напрягся Михаил Юрьевич.
— Здесь… на всей территории… камеры, — я чуть прокашлялась и заставила голос звучать почти нормально, — В прошлый раз, когда мы ночью лазили за забор, не все камеры были настоящие. Муляжи. А теперь их заменили. Нас охрана увидит!
Михаил Юрьевич помолчал, и вдруг улыбнулся почти безмятежно.
— Что же, считайте это последней проверкой. В церковь же вы пробраться смогли.
— Но… — я чувствовала растущее отчаяние, — От нашего корпуса до церкви совсем недалеко, и камер мало, а до забора…
— Вот и хорошо, — экс жених продолжал улыбаться, и сейчас я его за это почти ненавидела, — Сможете убежать — замечательно, не сможете — выходит, не ваше это. Не судьба. Думайте. Я в вас верю.
И не дав мне ответить, Михаил Юрьевич оглянулся на скучающую за стеклом Агафью, и заговорил уже другим, холодным тоном:
— Теперь последнее. Твоя воспитательница будет спрашивать, зачем я приходил, и о чём мы разговаривали. Ты должна усыпить её бдительность, поэтому отвечай, что я решил дать тебе ещё один шанс, и буду через сайт приюта строго следить за твоей успеваемостью и поведением.
А он умный человек. Тут я снова могла только кивнуть, потому что с Агафьей лучшей тактики и не придумаешь. Пусть она считает, что теперь, когда меня оградили от тлетворного влияния Дэна, я стану изо всех сил держаться за свой последний шанс — жениха, снова буду тихой и послушной Дашей.
— Пожалуй, на этом всё, — Михаил Юрьевич поднялся, — Что же, будем надеяться на скорую встречу, Дайка. Удачи.