Но дальше всё пошло не так гладко. Собирая сумку в школу, Яринка вдруг обречённо застонала и плюхнулась на кровать, обхватив голову руками.
— Ты чего? — испугалась я.
— Юбка! — подруга выхватила из-под кровати помятый лоскут ткани, с торчащими из него нитками, и яростно потрясла перед собой, — Я так и не дошила проклятую юбку, а мне её сегодня сдавать!
Я сочувственно вздохнула. Наша преподавательница по рукоделию, женщина непреклонная, была свято убеждёна в том, что каждой девочке природой дано умение шить-вязать-вышивать-плести, а любые неуспехи на этом поприще, объясняются исключительно ленью.
— Теперь мне точно придётся каждый вечер ходить на продлёнку, — продолжала страдать Яринка, нещадно комкая недошитую юбку, виновницу своих несчастий.
— Ничего страшного, — вдруг строго оборвала её Настуся, — Я вот сама вызвалась ходить, это очень интересно. Варвара Петровна на продлёнке показывает то, чего нет на основных уроках. Вот, смотри…
Настуся выдернула из шкафа и встряхнула перед собой какую-то цветастую вещицу. Вещицей оказался сарафан, причём весьма симпатичный, с ярким пояском и тесёмочками на коротких рукавах.
— Я его сшила всего за четыре продлёнки, — похвасталась Настуся, — А материалы и выкройку мне Варвара Петровна дала, она всегда помогает, если просишь.
— Погоди, — Яринка нацелилась на Настусю как стрелка компаса на север, — Так ты хорошо шьёшь?
Та скромно потупилась, но ответила не без гордости:
— Варвара Петровна говорит, что я очень старательная и усидчивая, и если буду…
— Да погоди ты с Варварой Петровной, — бесцеремонно перебила Яринка, — Мне юбку дошить сможешь? Тут немного осталось. А я тебе буду месяц десерт с обедов отдавать?
Настуся аккуратно сложила сарафан и твёрдо ответила:
— Нет.
— Да почему нет? — зачастила Яринка, цепляясь за ускользающий шанс, — Это же простая юбка, для тебя это тьфу, за вечер управишься. Хочешь, два месяца десерт буду отдавать?
— Не в этом дело, — в голосе Настуси зазвучало непривычная твёрдость, — Если я сошью тебе юбку, ты не попадёшь на продлёнку к Варваре Петровне, и многому не научишься.
Яринка застыла с раскрытым ртом, а Настуся, сунув сарафан в шкаф, решительно вышла из дортуара.
Кое-как справившись с оторопью, Яринка доверительно поделилась:
— Иногда мне хочется её убить — слишком правильная для этого мира.
— Не держи на неё зла, — вступилась за подругу Зина, — Она действительно тебе добра желает. Ведь учиться шить всё равно придётся, Варвара от тебя не отстанет. Я тоже долго мучилась, а сейчас ничего.
Яринка развернулась к ней всем корпусом, но Зина опередила её, торопливо сказав:
— Я сладкое не люблю. И то, что я научилась шить, не значит, что мне нравится это делать.
Когда и она вслед за Настусей отправилась на завтрак, Яринка в сердцах запустила недошитой юбкой в стену.
— У-у, гадина! — адресовался этот нелестный эпитет несчастной юбке или Варваре Петровне, я не поняла, но попыталась утешить подругу.
— Тебе юбку сегодня сдавать. Даже если бы Зина или Настуся согласились помочь, они бы уже не успели.
Буркнув себе под нос что-то явно очень грубое, Яринка подняла юбку с пола и принялась ожесточённо запихивать в школьную сумку. Но потом вдруг замерла, просветлела лицом и повернулась ко мне.
— Ладно, чёрт с ней, с продлёнкой, ведь в лес мы будем ходить только ночью? Пошли завтра снова?
На миг в Яринкиных глазах я ясно увидела звёзды, падающие сквозь пушистые еловые лапы, и потянулась к ним всей душой. Но тут же словно одна из этих лап хлестнула меня по лицу, возвращая в дортуар.
— Нет. Нельзя, слишком опасно так часто…
Яринка возвела глаза к потолку.
— Да чем опасно-то?! Увидят, поймают? Ну и что? Не убьют ведь. Ну, получим розги в крайнем случае. Переживём.
— Розги-то переживём, а что дальше, подумала? Деревья спилят у забора, и мы больше не сможем никогда ходить в лес, — пояснила я, а мысленно добавила «И мне будет негде встречаться с Дэном».
Яринка поникла — поняла. Я тоже её понимала. Свобода, даже такая кратковременная и иллюзорная, пьянит. Потом ещё труднее возвращаться к унылой повседневности, и только сильнее тянет вырваться из неё. А такая волшебная ночь, как вчерашняя, даже меня, уже привыкшую к регулярным побегам, теперь надолго выбила из колеи. Что уж говорить о Яринке, только-только впервые вдохнувшей свободы, а теперь снова вынужденной вернуться в клетку.
Я поспешила её утешить.