— Я не говорю, что мы не будем убегать в лес совсем. Просто это надо делать редко, и придумать что-то похожее на правду, на случай если нас поймают.
Яринка энергично закивала.
— Я придумаю. Я такое придумаю, что не только комар, сама Агафья носа не подточит.
Кажется, нам обеим представилась Агафья с длинным комариным носом, потому что мы глянули друг на друга и прыснули со смеху.
К сожалению худшие Яринкины опасения оправдались. Первое, что сделала Варвара Петровна, начиная урок рукоделия, это сказала:
— Напоминаю, что сегодня последний день, когда я принимаю задание с прошлого месяца. Кто ещё не сдал юбки — сдавайте. Оценки получите на следующем уроке.
Поднялись три ученицы, понесли к учительскому столу аккуратные свёртки. Я покосилась на Яринку, сидящую слева от меня через проход, но она как будто примёрзла к стулу.
— Это всё? — Варвара Петровна подняла глаза на класс, — Все сдали?
Раздался унылый Яринкин вздох, и я увидела, как она встаёт из-за парты.
— Я не сдала…
Брови преподавательницы поднялись над тонкой дужкой очков:
— Чего же ты в таком случае ждёшь?
— Я… моё задание не готово.
Варвара Петровна посуровела.
— И почему же ты не потрудилось его выполнить?
— Я потрудилась, сударыня, — забормотала Яринка, — Я очень трудилась, я несколько раз начинала сначала, перешивала… но у меня не получается.
— Глупости! — преподавательница требовательно протянула руку, — Дай мне то, что вышло в итоге.
Мятая недошитая юбка с торчащими нитками, которую Яринка поспешно извлекала из сумки, выглядела жалко. По классу пронеслись смешки.
Чем дольше Варвара Петровна разглядывала неудачный результат Яринкиных стараний, тем мрачнее становилось её лицо, а лицо самой Яринки постепенно приближалось по цвету к её волосам.
— У тебя было две недели, — наконец горько изрекла преподавательница, — И за две недели ты не смогла сшить простую прямую юбку! Что же будет, когда мы дойдём до юбок — колоколов, юбок — клёш, юбок — солнце? Сядь на место и забери этот позор.
Яринка поплелась к парте, а Варвара Петровна добавила, глядя в её ссутуленную спину:
— Думаю, тебе пойдёт на пользу, позаниматься со мной дополнительно. Начнём с понедельника, Агафью Викторовну я поставлю в известность, — она повысила голос, — А теперь все достаём пяльцы, сегодня будем вышивать крестиком вот эту… что тебе ещё, Ярина?
Яринка, которая уже села на место, тянула руку вверх.
— Варвара Петровна, а можно спросить?
— Ну, спрашивай.
— Почему в церковь певчими берут только тех, у кого талант, а шить должны хорошо все? А если таланта нет?
Варвара Петровна растеряно мигнула. Класс притих.
— Потому что для умения шить талант не нужен. Нужно трудолюбие и усидчивость. Чего у тебя нет, Ярина.
Яринка упрямо тряхнула косичками.
— Знаете, сколько я над этой юбкой сидела? Каждый вечер. А как старалась? У меня не получается, потому что нет таланта.
Варвара Петровна снисходительно улыбнулась.
— Ярина, вот увидишь, как только ты походишь ко мне на дополнительные занятия, талант появится как по волшебству. И тебе самой будет смешно, что раньше ты не могла сшить прямую юбку.
Глаза Яринки прищурились, стали зеленее чем обычно.
— Хорошо, Варвара Петровна, может талант для шитья и не нужен, но если и желания нет?
Улыбка сползла с лица преподавательницы.
— Что, прости?
Я сверлила взглядом Яринкину раскрасневшуюся щёку, пытаясь мысленно передать ей одно единственное слово «Молчи, молчи, молчи!»
— Если я не хочу уметь шить?
Ой, мама…
— Что значит — не хочу? — Варвара Петровна тоже покраснела, — Есть такое понятие, как надо. И каждая женщина должна уметь шить, готовить, содержать дом в порядке и уюте, быть прилежной хозяйкой…
— Ну, какой дом, Варвара Петровна? — перебила преподавательницу Яринка, презрев все правила школьного этикета — Какой у меня может быть дом? Вы же знаете про мою маму? Кто возьмёт замуж дочь такой женщины? Я пойду на производство, и у меня не будет ни денег, ни времени на рукоделие. Зачем же учиться?
В классе воцарилась тяжёлая тишина — Яринка задела запретную тему. Разумеется, преподаватели и воспитатели знали грехи наших родителей, знали и по какой причине оказался в приюте тот или иной ребёнок, но никогда не говорили об этом. Старательно делали вид, что приют — обычная школа, а дети в нём — обычные дети. Напоминать себе, что у этих детей нет будущего, взрослые избегали.
А Яринка напомнила.
Варвара Петровна суетливо сняла очки, глянула поверх голов, кашлянула.