Мы не торопясь пошли по дорожке, под медленным снегопадом. Я сняла варежку и, подняв перед собой ладонь, задумчиво наблюдала, как на неё опускаются снежинки, сразу превращаясь в крошечные капельки. Яринка же принялась ловить их ртом, задрав голову и высовывая язык. Да уж — девушка…
Пользуясь тишиной и уединением, я решила поделиться своей тревогой:
— Ярин, ты не знаешь, когда парней из шестнадцатой группы увезут? И на сколько?
— На учения? Знаю, — невозмутимо отозвалась подруга, — Сегодня у них тоже посвящение, только у нас в невесты, а у них в солдаты. А увезут первый раз, кажется в конце января и на месяц.
Я облегчённо передохнула. Значит, у меня ещё есть время, чтобы придумать, как мы с Дэном могли бы увидеться и поговорить. А Яринка продолжала:
— После этого их будут увозить каждые два месяца. Месяц там, месяц здесь.
— Откуда ты знаешь?
Она поморщилась:
— Отец любил про армию хвастать. Ему больше-то и вспомнить нечего. Сначала начинал бурчать, что мама ему сына родить не смогла, вот он бы его научил… а потом как пойдёт трещать, не остановишь! Это же не только в приюте так, но и везде. Раньше в армию забирали парней с 18-ти лет и сразу на год. А потом решили, что лучше будет вот так, с перерывами на учёбу, зато четыре года.
Мы свернули к стадиону, где весело гомоня, катались на коньках младшие мальчишки. Хотелось бы и мне так попробовать, но, увы, как я узнала здесь — спорт не для девочек. В Маслятах коньков у меня тоже не было, но на лыжах я ходила неплохо. Их, широкие лыжи, подбитые снизу шкурой изюбря, специально сделала для меня мама…
Яринка подумала о том же.
— У нас во дворе каток был, так мы с девчонками прямо на подошвах катались, когда никто не видел.
— Получалось?
— Да ну. Падали только. Но всё равно весело. Слушай, пошли за стадион, тайник посмотрим?
— А чего его смотреть, мы же ещё «Хроники» не дочитали.
— Просто так. Всё равно делать нечего.
С этим доводом я согласилась. И как оказалось — не зря. Когда Яринка, делая вид, что вытряхивает снег из ботинка, ухватилась за металлический столбик, её ноздри затрепетали, а зрачки расширились.
— Дайка…
— Что там? — я начала торопливо оглядываться — не смотрит ли кто на нас? Никто не смотрел. А Яринка уже выпрямилась, на миг незаметно сунув руку в карман. И радостно шепнула:
— Записка.
— Пошли в дортуар! Нет, там наверно девчонки. На лестницу!
Мы так торопились, что не стали подниматься на свой этаж, а достали послание Дэна между первым и вторым.
— Читай ты, — поскольку идея проверить тайник принадлежала Яринке, я уступила ей это право.
И Яринка шёпотом прочла.
— Завтра сразу после ужина, возле прудика, сядьте на последнюю от леса скамейку справа.
Мы помолчали, моргая.
— Чего?
— Сесть на скамейку после ужина, — машинально повторила я, — возле прудика. Что там делать?
Но Яринкины глаза уже горели привычным азартом.
— А вот и узнаем, — она порвала записку пополам, одну половинку сунула в рот, другую протянула мне.
Привычно уже давясь бумагой, я продолжала недоумевать. Вокруг прудика стоят шесть скамеек, по три с каждой стороны. Да, это место зимой было одним из самых безлюдных в приюте, но не настолько, чтобы там встречаться и болтать. Конечно, после ужина будет уже темно, и большинство воспитанников сядут смотреть телевизоры в гостиных, но ведь есть ещё окна и камеры. Ладно, будем надеяться на то, что Дэн как всегда знает что делает.
Остаток дня прошёл в поздравлениях и суматохе. После праздничного обеда вся наша группа собралась в гостиной и девочки принялись горячо обсуждать свои шансы на замужество. Чтобы не выделяться, я и Яринка посидели с ними, заодно с удивлением узнав, что наши шансы выше среднего. У меня — потому что пою в церковном хоре, что подчёркивает мою набожность, которая, как известно для девушки большой плюс, говорящий о её смирении и добродетели. У Яринки — потому что красивая. Набожность и смирение это конечно хорошо, но каждый мужчина хочет видеть рядом с собой красивую жену. Говорилось это с таким умудрённым видом, что я едва сдерживала смех. Одиннадцати-двенадцатилетние девочки, большая часть которых не помнит жизни вне приютских стен, рассуждают о том, чего хотят мужчины, с которыми они даже не общались! Умора.
Отсидев среди одногруппниц достаточный, как нам казалось срок для того, чтобы не прослыть белыми воронами, мы убрались восвояси. А точнее, Яринка отправилась в пошивочную, я — на спевку в церковь. Занятий по музыке в каникулы также не было, но наш маленький кружок продолжал собираться, чтобы поболтать и попеть.