— Не скажу, — строго ответил Дэн, правильно истолковав её интерес, — И никому ни слова!
Плечи подруги разочарованно опустились, но теперь и я захотела узнать кусочек правды:
— А кто тебе это сказал?
Дэн опять помолчал, повозился, но видимо мальчишеское желание похвастаться взяло верх.
— А наш общий знакомый. Белобрысый охранник с проходной.
Мы забыли про конспирацию, и резко развернулись к спинке скамьи, как если бы это она сама вдруг заговорила с нами.
— Что?!
— Кто?!
— Сядьте нормально! — зашипел Дэн, — Если помните, он у нас на крючке, так что про камеры рассказал всё, как миленький. И ещё много чего расскажет, если понадобится.
Яринка тихонько рассмеялась, я же наоборот испуганно съёжилась на краешке скамейки. Любых воспоминаний о Белесом я старалась избегать. Сколько бы ни говорили Дэн и Яринка о том, что моей вины в произошедшем нет, но унизительное чувство стыда при воспоминания о чужих руках и губах на моём теле, не исчезло до сих пор.
— Нам наверно пора, — торопливо сказала я, боясь, что Яринка захочет расспросить Дэна ещё о чём-нибудь, — Уже поздно.
— Конечно, бегите, — согласился Дэн, — И не забывайте про записки. Часто и много писать не надо, скажем, раз в неделю будет достаточно.
— Хорошо. Пока, — я встала и потянула за руку Яринку.
— Пока, — донеслось из-за скамейки, и мы зашагали прочь. Проходя мимо фонаря, я не выдержала, и показала фальшивой камере язык.
Уже возле входа в корпус Яринка придержала меня за руку.
— Подожди. Давай ещё погуляем?
— Но время уже…
— Да ладно! Мы здесь, прямо под окнами, типа воздухом дышим. Если Агафья нас потеряет, то заорёт из окна. А в дортуаре сейчас не поговоришь.
С этим я согласилась, очень хотелось обсудить то, что не совсем поняла со слов Дэна.
Взявшись под руки, мы медленно пошли по дорожке. Вокруг было уже совсем безлюдно, и заметно похолодало, снег пронзительно скрипел под ногами. Я сунула руку в карман за варежками, и, наткнувшись там на что-то твёрдое и холодное, вспомнила:
— Шоколадка! Давай съедим?
— Не сейчас. А то Агафья в окно посмотрит, и потом прицепится — что это вы жевали на улице, опять из столовой таскаете?
Подруга опять была права, и я, сглотнув слюну, постаралась не думать о шоколадке. Но в голову тут же пришло другое.
— Слушай, а откуда Дэн её взял? Он же сказал, что в приюте таких быть не может.
Яринка удивлённо покосилась на меня.
— Да неверно оттуда же, откуда и книги берёт.
Мои шаги сбились. Вообще-то, я мало задумывалась о том, где Дэн достаёт для нас запрещённую литературу, а если когда и задавалась этим вопросом, то самым вероятным источником считала интернет. Ведь не зря по приюту ходят упорные слухи об умниках, умеющих обходить контроль на школьных компьютерах и скачивать из сети совершенно непозволительные вещи. Но как можно скачать шоколадку?
— Дайка, ты чего? — спросила Яринка, глядя на моё поглупевшее лицо, — Ты правда ни о чём не догадываешься?
— О чём?
Подруга возвела глаза к небу, остановилась, и, стянув капор с моей головы, прошептала в самое ухо:
— Дэн общается с другими снаружи. Неужели ты ещё не поняла?
Я ошалело потрясла головой, и Яринка досадливо притопнула.
— Дайка, ну ты иногда как с луны свалилась! Кем были родители Дэна? Ты же сама рассказывала, что их арестовали и казнили за то, что они хотели всё изменить. Думаешь, таких мало?
Я уже ничего не думала, и просто смотрела на Яринку, ожидая хоть каких-то объяснений.
— Ну, это же просто, — она потёрла лицо варежками, — Есть люди, которых ты называешь другими, и они как бы против церкви. Их сажают, казнят, но появляются новые, и вроде их всё больше. Когда я только пошла в школу, они подожгли храм недалеко от нашего дома. Потом полицейские ходили по квартирам, всех расспрашивали. Даже детей пугают такими людьми, мол, в них нет ничего святого.
— Так ты думаешь, Дэн один из них?
— Точно не знаю, но у его родителей явно остались какие-то друзья, знакомые, которые приглядывают за Дэном. Те, кто другие. Летом он наверняка встречался с ними в лесу, вот вы и познакомились. Я это ещё тогда поняла, когда он нам книжки про Алису дал. Где он их взять-то мог?
Я вспомнила летний вечер после встречи с Белесым, мы втроём у забора, слова Дэна о запрещённых книгах, и непривычный испуг в Яринкиных глазах. От стыда мне захотелось по-страусиному спрятать голову в сугроб. Столько времени прошло, а я не удосужилась задуматься о том, что делал Дэн за забором в день нашего знакомства, где он брал для нас запрещённую литературу! Даже ни разу не спросила об этом. Слушала его рассказ о родителях, читала книги, смотрела фильмы, и не сопоставила очевидные факты!