Бренетта посмотрела вслед поспешно удалявшейся тете. Трудно поверить, что тетя Мариль только на год старше Тейлор. С седеющими светлыми волосами и морщинистой кожей, Мариль выглядела почти на пятьдесят лет. Ее худоба граничила с истощением. Должно быть, она стала очень одинокой после смерти дяди Филиппа, подумала Бренетта.
Она быстрым взглядом окинула комнату, в которой находилась. Помещение не оправдало ожиданий, возникших в результате рассказов матери. Все было ужасно изношенным. И все же Бренетта могла заметить спокойную элегантность дома; попав сюда, она захотела узнать, что же это такое – вырасти здесь. Ей также было интересно, как чувствовала себя здесь мама во время войны. Существовало много тем, на которые ее родители отказывались говорить. Возможно, ее пребывание в этом доме решит кое-какие загадки.
– Вот, пожалуйста. Кто-нибудь хотел бы сливки, сахар?
– Мне нет, спасибо, миссис Беллман, – ответил Рори, пока Мариль ставила поднос возле него.
Отвлекшись от своей мечтательности, Бренетта в ответ покачала головой.
– Мистер О'Хара, насколько я поняла, вы останетесь выполнить кое-какие дела для Брента, – сказала Мариль, налаживая беседу.
– Да, Брент хочет, чтобы я проверил плантацию, полученную в наследство от отца «Дорсет Холл». Мне надо рассмотреть несколько альтернатив прежде, чем принять решение, что с ней делать.
Мариль поставила чашку на блюдце.
– Вы хотите сказать, что он может продать ее? О, Боже. Это было бы ужасно. Так обидно, что Латтимер не сможет вечно владеть своей собственностью, процветает она или нет. Но, небо свидетель, Брент ухлопал достаточно денег на это имение без всякой выгоды для себя, чтобы беспокоиться еще и о том, что его отец оставил ей… и волноваться по поводу «Дорсет Холе».
Первыми домой прибыли Мартин и Меган. Меган бегом поднялась по лестнице и чуть не столкнулась на площадке с Бренеттой.
– O! – вскрикнула Меган, отскакивая назад.
– Привет, – сказала Бренетта. – Ты, должно быть, Меган Катрина.
– А ты – кузина Бренетта! Как замечательно. Какую комнату тебе отдала мама?
Бренетта приподняла край юбки и повернулась, чтобы идти вместе с Меган.
– Она сказала, что это – бывшая комната моей мамы.
– Правда? Я всегда хотела в ту комнату сама. Это – самая чудесная комната во всем доме. Но мама никогда не разрешала никому пользоваться ею. Берегла ее для тети Тейлор, если та приедет когда-нибудь домой, говорила она. Но, конечно, тетя Тейлор так и не приехала, поэтому она предоставила ее тебе. Ты пробудешь у нас долго?
– До тех пор, пока родители с Карлом не вернуться из Англии.
Меган открыла дверь в комнату.
– Мне так жаль твоего брата. Надеюсь, у него все образуется.
– Спасибо. Я тоже надеюсь на это, Меган.
Мартин подозрительно рассматривал смуглого парня, копошившегося возле старого плуга. На незнакомце были дорогие брюки, но он разделся до пояса, обнажив крепкую спину и мускулистые плечи, блестевшие от пота.
– Что это ты там делаешь с плугом? – угрожающе спросил он.
Рори на секунду поднял глаза, потом снова обратил внимание на свои руки.
– Надеюсь починить его.
Мартин медленно продвинулся вперед взглянуть, чем он занят.
– Тебя наняла моя мать сделать кое-какую работу в имении?
– Нет, – проворчал Рори, ослабляя проржавевший болт. Повернувшись к юноше, он протянул руку. – Меня зовут Рори О'Хара. Я работаю у Брента Латтимера, я привез сюда погостить твою кузину Бренетту.
Мартин посмотрел на протянутую руку, но не пожал ее. Янки, со злостью подумал он. Янки в «Спринг Хейвен»!
С лицом, потемневшим от гнева, Мартин набросился на мать в кухне.
– Что они здесь делают? – требовательно спросил он.
Мариль взглянула на сына. Его худое лицо покрылось от злости пятнами, голос прерывался, когда он говорил. В свои почти пятнадцать лет Мартин был нескладным, как годовалый жеребенок, но хотел, чтобы к нему относились, как к мужчине в доме, и Мариль обращалась с ним как с таковым.
– Мартин, разве подобным тоном говорят о собственной кузине? Бренетта – член семьи, к твоему сведению, – она продолжала месить тесто на хлеб, пока говорила, надеясь, что оно достаточно поднимется, чтобы накормить всех.
Мартин мрачно уселся на стул возле печи, наблюдая за ее занятыми делом руками.
– Мартин, ты должен постараться быть дружелюбнее с Бренеттой и мистером О'Хара, пока они здесь. Похоже, это продлится несколько месяцев, и я не вынесу, если ты будешь полон ненависти к ним.
Мариль провела много часов в беспокойных думах о своем старшем ребенке. Даже в то время, когда он был совсем маленьким мальчиком, его заполняла чрезмерная злоба ко всем, кто не жил и не воспитывался на Юге. Она охватывала все стороны его жизни. В каждой возникающей трудности, во всех проблемах, и неудачах он обвинял янки. Он даже клялся, что именно янки стали причиной смерти его отца.
Она глубоко вздохнула, откинула с лица выбившиеся волосы вымазанной в муке рукой.
– Пожалуйста, будь приветливым, Мартин. Пожалуйста, – мягко попросила она.
– Миссис Беллман, вы должны понять, что я лучше знаком с финансовым положением этой плантации, чем вы. Брент оказывал вам только ту помощь, которую вы просили, и как я сейчас вижу, ее едва хватало, чтобы выжить, ваш свояк будет в ужасе, узнав, как в действительности обстоят дела.
Мариль взглянула на него через огромный дубовый стол, круги под ее глазами казались еще темнее из-за тусклого освещения кабинета.
– Полагаю, это правда. Но, Рори, Филиппа обижали деньги, присылаемые Брентом. Наверное, я просто привыкла к его постоянным отказам и научилась обходиться тем, что есть. – Она вздохнула. – Возможно, мне надо было забрать детей и переехать снова в город после смерти Филиппа. Если бы не Мартин, я бы так и поступила, но это усадьба принадлежит ему. Я не могу лишить его собственности.
Рори встал и подошел к окну.
– Миссис Беллман, если в ближайшем времени не предпринять срочных мер, то Мартину вообще не останется ничего. Брент и Тейлор могут спасти имение от продажи за неуплату налогов, но если оно не начнет давать доход, это равносильно, что продано. Вы медленно убиваете сама себя. Это ясно даже глупцу.
– Но что я могу сделать? – прошептала Мариль, опуская голову на руки.
Рори хлопнул ладонями по столу прямо перед ней, заставив ее от неожиданности резко вскинуть голову.
– Вы должны разрешить мне спасти вас. Вы можете прекратить пытаться все делать самой. Мартин и Меган оба достаточно взрослые, чтобы выполнять большую часть вашей работы. Нетта с удовольствием поможет. Она хоть и леди, но не забывайте, что она выросла среди работы на ранчо; она разделит ваши заботы. И не надо жить на гордости, миссис Беллман. Позвольте Бренту по-настоящему вложить деньги в это имение. Оно может снова приносить доходы, если мы приложим усилия. Не забывайте, Тейлор по-прежнему любит это место и считает его своим вторым домом. Оно принадлежит ей, точно так же, как вам и Мартину.
– Хорошо, Рори, – измученно улыбаясь, ответила Мариль. – Ты победил. Я все отдаю в твои руки. Я сделаю все, как ты скажешь.
Все сидели за обеденным столом из черного дерева, ожидая, пока он заговорит. Поверхность стола тут и там покрывали царапины, но благодаря усилиям Мариль, он был отполирован до блеска. Рори мог даже видеть отражения лиц. В дальнем конце стола сидела Мариль, ее небольшая фигура казалась еще меньше в кресле с высокой спинкой. Справа от нее сел Мартин, высокий и долговязый; его круглые карие глаза осторожно изучали Рори. Слева от Мариль находилась Меган, мечтательная, иногда впадавшая в дурное настроение, девчонка, быстро превращающаяся в молодую девушку. Рядом с Мартином и Меган друг против друга сидели Алистер Джеймс и Кинсли Стоунволл. Они были одногодками, настолько похожими друг на друга, – оба темноволосые и голубоглазые, – что их принимали за близнецов.