Эшли слишком хорошо понимала, что это значит. Ее собственная родная мать, очевидно, не могла обеспечить ей нормальную жизнь и поэтому правильно сделала, что принесла ее в приют.
— Эта женщина придет в те часы, когда я обычно руковожу хором и занимаюсь с детьми в воскресной школе.
— С удовольствием заменю вас, — сказала Эшли, не дожидаясь просьбы. Все, и дети, и персонал, с огромным удовольствием проводили время в воскресной школе. И это та работа, которая Эшли по силам в ее нынешнем состоянии.
— Благослови тебя Господь. Но боюсь, что тебе придется справляться одной. Сестра Кларисса все еще больна и не сможет аккомпанировать на пианино.
— Ничего страшного. Мы справимся.
В воскресенье выдался теплый погожий день. Эшли проснулась в прекрасном расположении духа и с радостью приступила к своим обязанностям.
Согласно расписанию, как только закончились последние песнопения и молитвы, детей отпустили поиграть во дворе до обеда.
Довольная тем, что занятия прошли хорошо, Эшли убрала все пособия в шкаф и пошла на кухню перекусить.
Но тут в дверях кабинета сестры Бернизы возникла до боли знакомая фигура в шикарном лимонно-желтом платье. У Эшли сердце ушло в пятки, она замерла.
Шейла.
Теперь они оказались вдвоем. Очевидно, Шейла или позвонила, или приехала в больницу, чтобы увидеть Корда. Не обнаружив его там, она ухитрилась разузнать у дежурной по этажу, где находится Эшли.
Было опасно недооценивать эту женщину, которая ни перед чем не останавливается, когда ей что-то нужно. Или кто-то.
Корд бы пришел в бешенство, но не более, чем Эшли.
Отбросив всякие условности, она спросила:
— Что ты здесь делаешь, Шейла? Неужели нельзя было подождать до вечера, пока мы с Кордом вернемся домой?
Шейла с усмешкой посмотрела на нее.
— Ты слишком высокого мнения о себе, Эшли. Представь себе, я пришла вовсе не к тебе и вообще понятия не имела о том, что ты здесь. Но мне следовало догадаться. К тому же именно здесь тебе и место.
— Совершенно верно. Приют Святой Анны — мой второй дом. Я имею все права быть здесь.
— Если ты намекаешь на то, что я не имею такого права, то хорошенько подумай. Это государственное заведение. Любой человек может прийти сюда.
— Действительно, Шейла. Даже ты…
Эшли не могла отказать себе в удовольствии ответить оскорблением на оскорбление. Стальные глаза Шейлы слегка потемнели.
— Корд никогда не понимал, что за твоей бесцветной внешностью скрывается необычная выносливость. Просто потрясающе, что такой умный человек, как он, тревожился, и совершенно напрасно, о том, как ты будешь перебиваться в одиночку. Бедняга весь извелся после твоего исчезновения. Все боялся, что тебе некуда идти, что о тебе некому позаботиться.
Эта новость музыкой зазвучала в ушах Эшли.
— Корд всегда тревожился о других. И всегда будет таким.
Шейла поджала губы.
— Тем не менее, когда он не смог найти тебя, я посоветовала ему не беспокоиться и напомнила о том, что Грег относится к тебе с огромной симпатией. И, естественно, не допустит того, чтобы ты оказалась брошенной, как когда-то в детстве.
Эшли прекрасно понимала, к чему она клонит.
— Шейла, мы с Кордом уже объяснили тебе, что не Грег отец ребенка.
Эшли было приятно осознавать, что интуиция ее не подвела.
Без сомнения, как только Эшли исчезла, Шейла сделала все возможное, чтобы у Корда зародились сомнения относительно Грега. Эшли была очень признательна Грегу за то, что он оставался лояльным по отношению к ним обоим в течение всего мрачного периода их разрыва. В один прекрасный день она найдет способ по-настоящему отблагодарить его за это.
— Какова бы ни была цель твоего прихода, тебе придется подождать до вечера. Я занята.
Эшли взялась рукой за перила, чтобы подняться по лестнице, уверенная в том, что Шейла критически смотрит ей вслед.
— Твои распухшие ноги выглядят ужасно.
Еще одна неудавшаяся попытка уколоть.
— Распухшие ноги, растяжки на коже, лишний вес — все это незначительная цена за ребенка.
Особенно, если этот ребенок — подарок судьбы. Чудо.
Шейла явно растерялась, увидев перед собой незнакомую Эшли, которая твердо стояла на ногах вместо того, чтобы спасовать перед врагом.
— Чудо? — в вопросе Шейлы сквозила насмешка.
Может быть, не стоило так бурно выражать радость?
— Гм… Разве не каждый ребенок, пришедший в этот мир, — чудо? Или ты так не думаешь?
— Это тебе монахини внушили?
— Конечно. Но я и сама убедилась в этом чуде, когда мы с Кордом во время ультразвукового исследования увидели нашего малыша, который живет во мне.