– Я не знаю, кто кричал, я говорю, что голос похож на вчерашний.
На этот раз гигант едва не утратил своего хладнокровия и чуть не набросился на судовщика, который не догадывался, какую роль он играет в этой комедии.
– Полезай обратно в грузовик.
В этот момент еще одна, до того неподвижная фигура шагнула из темноты. Это был капитан Пийман.
– Все в порядке, – бросил ему вполголоса Мегрэ. – А дальше видно будет…
Он уселся на свое место рядом с Лекуэном, который уже не старался казаться приветливым.
– Куда теперь?
– Как вчера.
– Ехать в Монтаржи?
– Как вчера.
– Как вам угодно. Не знаю, что вы задумали, но если вы воображаете, будто я замешан в этой истории…
Они миновали «Приют утопленников». Четыре освещенных окна ярко выделялись во мраке, на одном из них четко видны были крупные цифры номера телефона.
– Как тебе не пришло в голову затормозить и позвонить отсюда?
– Я же вам объяснил…
– Поезжай дальше.
Они замолчали. Обозленный, встревоженный шофер и в темном углу кабины Мегрэ, попыхивающий своей трубкой.
Так они добрались до Монтаржи. И комиссар вдруг заметил:
– Ты проскочил мимо.
– Мимо чего?
– Жандармерии.
– Это из-за вас со всеми вашими историями. Он хотел дать задний ход, жандармерия находилась всего в пятидесяти метрах от них.
– Нет, нет! – возразил Мегрэ. – Давай дальше!
– Что дальше?
– Делай все в точности так, как вчера.
– Я… Но я ведь пошел…
– Ты не сразу пошел в жандармерию. Вот и время по часам не совпадает. Где колонка твоего Бенуа?
– За вторым поворотом.
– Ну и едем туда.
– Зачем?
– Ни за чем. Делай, что я говорю.
Они остановились у обычной бензоколонки перед магазином, где продавались велосипеды. В лавке не было света, но сквозь стекло витрины в глубине видна была кухня, где двигались тени.
Едва грузовик остановился, как на шум мотора и скрежет тормозов из кухни вышел человек.
– Сколько литров? – спросил он, глядя на грузовик. Но через минуту он узнал машину, взглянул на Лекуэна и спросил:
– Что ты тут делаешь? Я думал…
– Давай пятьдесят литров.
Мегрэ сидел в своем углу, невидимый для владельца колонки. Бенуа, думая, что он наедине с приятелем, может быть, заговорил бы, но Лекуэн почуял опасность и поторопился сказать:
– Ну как, господин комиссар, вам здесь больше ничего не нужно?
– А! Ты не один?
– Да, тут со мной из полиции, они восстанавливают события, как они выражаются. Ничего в этом не смыслю. Сам знаешь, всегда на мелкоте отыгрываются, хотя…
Мегрэ соскочил на землю и вошел в магазин, к удивлению хозяина. Через открытую дверь он приметил в заднем помещении жену хозяина.
– Лекуэн спрашивает, все ли в порядке? – произнес он на всякий случай.
Она недоверчиво взглянула на него, наклонилась вперед, чтобы лучше разглядеть сквозь стекло, и спросила:
– А разве Лекуэн здесь?
– Он берет бензин.
– А у него-то обошлось без неприятностей?
Обеспокоенная и удивленная неожиданным появлением человека в котелке, женщина направилась к двери. В темноте она с трудом различала лица.
– Слушай-ка, Поль, – обратилась она к мужу, возившемуся у бензоколонки. – Разве Лекуэн здесь?
Мегрэ спокойно набил трубку и разжег ее, укрывшись от ветра у стены лавки; огонек зажигалки осветил на миг никелированные велосипедные рули.
– Идешь, Поль?
И тогда комиссар ясно расслышал, как один из мужчин спросил у другого:
– Что будем делать?
На всякий случай он зажал в руке револьвер, не вынимая его из кармана, готовый, если потребуется, стрелять через одежду. Улица была пустынна и не освещена. А здоровенный Лекуэн мог уложить противника одним ударом кулака.
– Ну ты что бы сделал?
Женщина, поеживаясь от холода, стояла на пороге, Жозеф Лекуэн грузно слез с сиденья и сделал два неуверенных шага по тротуару.
– Не пройти ли нам для беседы в помещение? – чинно предложил Мегрэ.
Бенуа повесил шланг. Лекуэн, все еще в нерешительности, завинчивал пробку резервуара.
Наконец он буркнул, направляясь к двери магазина:
– В конце концов, об этом уговора не было. Заходите, господин комиссар.
Зто была типичная квартира ремесленника – с дубовым резным буфетом, клетчатой клеенкой на столе и нелепыми розовыми и лиловыми вазами для цветов, выигранными, как видно, на ярмарке.
– Садитесь, – прошептала женщина, машинально вытирая стол перед Мегрэ.
Бенуа вынул из буфета бутылочку и четыре рюмки и молча наполнил их, а Лекуэн уселся верхом на стул, опершись локтями на спинку.
– Вы что-нибудь заподозрили? – спросил он, глядя Мегрэ прямо в глаза.
– По двум причинам: судовщик слышал только мужской голос, что показалось мне странным, поскольку в машине находилась и девушка. И если бы она упала в воду, то, хорошо умея плавать, могла некоторое время продержаться на поверхности и позвать на помощь. Кроме того, если случается подобное происшествие, люди не едут за двадцать километров предупреждать жандармерию, когда телефон под боком. Окна гостиницы были освещены. И не могло не прийти в голову…
– Правда, – согласился Лекуэн. – Это он так приказал.
– Он, конечно, сидел в грузовике?
Отступать было поздно. Да и мужчины явно уже смирились с положением, а женщина не скрывала облегчения. Она посоветовала:
– Лучше уж все рассказать. Ради двух проклятых тысчонок…
– Пусть говорит Жозеф, – остановил ее муж. Проглотив содержимое рюмки, Лекуэн начал:
– Допустим, все произошло в точности как сегодня. Вы правы. Лил дождь, это верно, и дворник мой ни к черту не годится, но глаза у меня острые и тормоза неплохие, и я не врезался бы в машину, стоящую на дороге… Я, значит, остановился в полутора метрах от нее. Я подумал, не авария ли у них, и вылез, чтобы помочь. И вот тогда я увидел молодого парня. Он был не в себе и спросил, не хочу ли я заработать две тысячи франков.