— Не только. В случае необходимости…
— Считайте, что она возникла.
— Вас интересуют эти люди?
— Вот именно.
— Что же, посмотрим…
Урбс включил один из экранов и тут же, усмехнувшись, выключил, поскольку двое в постели в этот миг вели себя весьма непринужденно. Звуковой канал, правда, продолжал работать, и можно было слушать все, что доносил микрофон из восьмого номера:
— Ты так и не рассказал мне, как ты добрался.
— Без приключений. Ну а ты как доехала? Все спокойно?
— Очень приятная поездка, если не считать…
— Понимаю, о чем ты: видел твою машину. Был только один выстрел?
— По-моему, да. Собственно, я и этого не слышала. Увидела вдруг дырку в стекле. Немного испугалась. А больше ничего такого. Как ты думаешь, кому понадобилось стрелять в меня?
— Наверное, ты тут ни при чем. Кто-то позарился, может быть, на «ровер» или на имущество путника, или на все вместе.
— Здесь это возможно?
— Тут не самые спокойные места в мире. Не так давно шла драка… да и сейчас, по слухам, продолжается. Местами. Не зря ведь существует этот Приют. Сюда не возят ветеранов из Европы или Америки. Хватает своих.
— Но мне помнится, что он принадлежит не местным властям…
— Какая-то благотворительная организация или фонд, не знаю точно. Из Европы. И персонал их. Своего рода миссия.
— Может быть, «Врачи без границ»?
— Нет, не они, я бы запомнил. Какое-то неизвестное мне название. Да неважно, как зовут того, кто делает доброе дело.
— Конечно. Спасибо им за то, что приютили нас. Какая здесь стоит приятная тишина, правда?
— Боюсь, что сейчас мы ее снова несколько нарушим.
— Попозже, Дан, хорошо? Мне надо отдохнуть, привести себя в порядок. У нас еще немало времени.
— Не так-то уж и много. Боюсь даже, что нам придется ввести в нашу программу какие-то коррективы.
— Я прекрасно помню, что мы собирались делать. Через Майруби добраться до Нонбасы, сесть на пароход и насладиться плаванием до Бомбея, а уже там разделиться. Какие у тебя могут быть возражения?
— Из Кисангани мне удалось позвонить в Нонбасу и выяснить расписание. Рейс на Бомбей будет хорошо если через две недели. А это значит, что времени у нас остается больше, чем мы рассчитывали.
— Но это же прекрасно!
— А я и не говорю, что плохо. Именно поэтому мы можем изменить наши планы, в смысле — расширить. Мы собирались катить в Нонбасу прямым путем, через Майруби. Но столиц мы и так с тобой навидались, мне кажется, достаточно, они были наверняка получше этой.
— До сих пор я с тобой согласна. А что ты предлагаешь конкретно?
— Многое. Отсюда недалеко до озера Киву — тут же, в Раинде. Там можно всласть накупаться — в этом благословенном водоеме не водятся крокодилы, мне это представляется большим достоинством.
— Кто нам помешает?
— Оттуда спуститься южнее, нанять лодку и сплавиться по озеру Танганьика — по всей его длине. Представляешь, какой кайф будет?
— М-мм… Звучит прекрасно. А что же станет с машиной?
— Возьмем с собой, только и всего. Высадимся в Мпулунгу. Там начинается шоссе. Доедем до Наконде, оттуда дорога идет на восток, а потом на север. Не доезжая Аруша, кладем руль на ост и спокойно доезжаем до Нонбасы, где нас уже будет ждать пароход.
— Если только достанем билеты.
— За кого ты меня принимаешь? Я был уверен, что ты со мной согласишься, и заказал билеты по телефону.
— Я всегда знала, что ты молодец. И я не зря полюбила тебя.
— Кроме всего прочего, мы делаем крюк и объезжаем Майруби. Там как-никак наше посольство, вежливость потребовала бы от меня явиться туда, а чиновники у нас, поверь на слово, ничуть не лучше африканских. Зато в Нонбасе нет даже нашего консульства. Ну, уговорил я тебя? Или еще надо доказывать?
Милов смотрел на Еву в упор, выражением глаз досказывая то, чего не хотел произносить вслух. И она поняла; она достаточно давно уже привыкла понимать его, как и он ее, впрочем.
— Ну, хорошо. Три недели до Александрии мы провели вовсе не так плохо, и если предстоящие две будут хотя бы не хуже…
— Они будут еще лучше, ставлю двадцать против одного!
— Принимаю. Мало того, считаю — просто чудесно. Спасибо тебе за этот замысел. Мне никогда бы не пришло в голову что-то подобное.
Последовала небольшая пауза.
— Знаешь, мне кажется, я уже отдохнула…
Снова пауза. Протяжно скрипнула деревянная кровать: это Милов опустился на нее всем своим весом.
— Пожалуй, я погашу свет, — проговорил он перед тем,
— О, конечно же!
В дверь деликатно постучали. Берфитт поднял брови. Урбс протянул руку и выключил звук.