Михаил со вздохом отложил оптику и начал просто осматриваться. Холмистый пейзаж почти не изменился со времен его туристических поездок, разве что все вокруг посерело. Большинство деревьев, как и везде, погибли после ядерной зимы. Тогда всем растениям и деревьям было худо без солнечного света. Теперь целые леса стояли, задрав голые ветви вверх, к небесам, у которых так и не допросились света. Город, огибавший озеро с левой стороны, тоже омертвел. Люди, жившие за счет транзита грузов и туристов из Москвы в Ярославль и Ростов Великий, давно покинули эти места, а дома и храмы быстро пришли в упадок. И только озеро имело прежний, нетронутый вид: голубая, очень прозрачная вода и легкая рябь от ветра.
– Ничего интересного, – сообщила Макаренко, откладывая винтовку. – Все те же две головы мелькают среди бойниц. Но это лишь одна стена, на четырех их будет в четыре раза больше. Итого, восемь… Маловато, конечно, но мы не знаем обстановки внутри монастыря.
– Можно? – кивнул Прохоров на винтовку. Сова пожала плечами, мол, давай. – Только регулировку не трогай.
– Хорошо-хорошо, – улыбнулся мужчина. Ему нравилась прямолинейность девушки. Чем-то она Сашку напоминала. Такая же напористая и целеустремленная? Ну а как еще выжить в современном мире? Будешь плакать и жаловаться на жизнь – мигом подомнут.
Прохоров осторожно взял снайперскую винтовку. Тяжелая. Черный ствол обмотан маскирующей бело-серой тряпкой. Как и оптический прицел, этот-то подальше видит, не то, что тот огрызок от «Кедра». Михаил положил цевье на алюминиевый леер «гнезда», – левая рука не могла долго удерживать оружие, – а правой, держась за рукоятку, притянул приклад к плечу. Окуляр оказался прямо у глаза, осталось только приложиться к его мягкой резиновой окружности, что мужчина и сделал.
Стена монастыря словно подскочила к Прохорову, так сильно увеличивал оптический прицел. Даже видна была красная кирпичная кладка, где побелка и штукатурка отвалились. Михаил легко повел винтовку в сторону и быстро оглядел высокую стену до правого угла, потом так же медленно повел налево, осматривая внимательно бойницы. Вот мелькнула голова. Первый. В центре стена переходила то ли в маленькую часовенку, то ли в веранду, на которой никого не было, но ее обзорная площадка еще на метр поднималась над стеной. Если уж на стену-то не попадешь, то и на нее тем более. Михаил повел дальше: опять мелькнула голова. Сова права: на стене всего двое.
Стена закончилась, и Прохорову стала видна другая – с воротами и надвратной церковью, только из-за острого угла обзора в бойницы не заглянешь. Но внезапно ворота открылись, оттуда выбежали двое мужиков и понеслись куда-то к дороге, у которой стояли несколько домов. Мужчина вернулся к воротам – вдруг кто еще выйдет. И пару минут таращился на высокие деревянные, обитые железом ворота, пока из них не выскочил мальчишка. Прохоров чуть не подпрыгнул на месте, но сдержался: учитывая, что они с Совой сидели, зацепившись за леера, ничего хорошего не получилось бы. Он мог просто свалиться на землю, проскользнув меж леерами.
– Там Андрей! – Михаил все-таки не удержался от возгласа. Он наблюдал, как его сын идет вдоль стены к крутому склону холма, а потом быстро-быстро семенит по нему вниз, оступается и катится кубарем дальше. – Господи! Только б ничего не поломал!
– Что там происходит? – поинтересовалась Софья. Она уже хотела забрать оружие у Прохорова, но он отдал сам, когда Андрей скрылся в кустах у подножия холма.
– Короче, ворота открылись, побежали куда-то мужики, а потом… Мой сын вышел, представляешь? Он крался вдоль стены и скатился по холму вниз!
– Отлично! И что теперь?
– Он будет искать меня, – уверенно сказал мужчина, поднимаясь. – Мне надо быть там, на перекрестке.
– Так остальные дети еще там, – Макаренко показала на далекий монастырь. – А нам надо разведать обстановку, чтобы их спасти.
– Софья, – Михаил опустился и посмотрел на девушку. – Ты что, не понимаешь? Он вырвался из этого монастыря! И кто, как не он, может знать, что там происходит? А? Нам просто необходимо с ним встретиться! Он расскажет больше, чем мы с тобой отсюда увидим.
Макаренко кивнула, она признала, что Прохоров прав. Его сын действительно может оказаться ключиком к этому замку на холме.
– Тогда пойдем! – решительно сказала девушка.