«Ростов – опасно. Объезд – налево».
Табличка выглядела настолько старой, что Сова засомневалась, а не канула ли опасность давным-давно в Лету? Может, предупреждение написали десять лет назад, а теперь в городе все спокойно и можно через него пройти. У девушки уже давно закрывались глаза, поэтому она махнула на предостережение рукой, объехала препятствие и выжала газ, покатив прямиком на Ростов Великий, до которого оставалось пять километров. И не в таких передрягах бывала!
– Ну что, Ваня, рискнем? – задала Сова вопрос трупу. – Авось прокатит? – и утопила педаль газа в пол.
Автомобильная дорога на Холмогоры шла в объезд города: слева жилые районы, пятиэтажки и давно разграбленные магазины, а справа – частный сектор и промышленные районы, заросшие странными деревьями с длинными, крючковатыми, загибающимися вверх сучьями, похожими на лапы лесных монстров из старой детской книжки, которую читал Сове когда-то отец. На дороге, так же, как и до этого, кто-то расчистил старую автомобильную пробку, и ржавые «скелеты» автомобилей, скомканные и скрученные временем, жались к ограждающему бортику.
Не успела Сова толком въехать в город, как из-за разбитых автомобилей вышел человек.
– Это прикол такой? Да? – Макаренко не поверила глазам. А потом все-таки осознала, что в этом не было ничего необычного. Просто табличка с предупреждением оказалась сильно устаревшей. Видимо, люди давно поняли, что опасность исчезла, и вернулись в город.
Человек в темно-сером грязном балахоне преградил машине путь и замахал пустыми руками. Софья, прибавившая газу, чтобы не попасть в возможную ловушку, решила все-таки не давить человека, а попытаться выяснить, чего он хочет, ведь в руках незнакомца не было оружия.
«Хаммер» затормозил в десяти метрах от человека. Его лицо оказалось скрыто частично капюшоном, а частично – грязным платком непонятного цвета. Он продолжал стоять, давая Сове время рассмотреть его. Незнакомец явно понимал, что сейчас вместо приветствия сначала стреляют, а не кидаются с радостью друг другу в объятия, поэтому давал водителю сбросить пар, понять, что он не опасен.
– Вот откуда вас на мою голову всяких таких разных? – пробормотала девушка себе под нос, потом приспустила боковое стекло, направила на мужика в хламиде «Кедр» и грозно крикнула:
– Ну?! Чего надо?!
– Девочка, не вели казнить… – сказал тот хриплым, старческим голосом. – Я помощи ищу, но помочь только ты и можешь.
– Я два раза повторять вопрос не буду! – крикнула в ответ Сова, недовольная промедлением. – Говори, что надо, или убирайся с дороги! Мне ваш Ростов на фиг не сдался, я мимо еду и задерживаться не собираюсь!
– Понимаю, доченька! Понимаю, – заговорил старец, опуская руки, но Макаренко прервала его, дернув оружием.
– Не-а! Руки не опускать! Говорить четко и по существу!
– Ладно, доченька, ладно! – закивал старик, вновь поднимая руки. Капюшон сбился и еще сильнее съехал на лицо. – Только не стреляй. Я много времени не займу. Мне помощь требуется.
– В чем помощь? Говори, не затягивай!
– Мне до моего дома самому не дойти, ноги уже не те. А у тебя вон какой автомобиль… Поможешь? Подвезешь старика древнего?
– А чего ты бродишь, если ноги не слушаются? – недоуменно переспросила девушка. – Завезешь меня сейчас в какую-нибудь засаду, и всех делов. А я отбивайся потом. Мочи всякую заразу…
– Что ты, доченька! Что ты! Я вообще один здесь живу! Никого в округе верст на двадцать уже не осталось. Я… Вот те крест! – незнакомец перекрестился правой рукой.
– Это что, клятва какая-то? – переспросила Сова. – Не поняла я чего-то жест этот.
– Это крест, доченька. Я несу его уже двадцать лет, мочи нет. Но он не позволяет делать плохие вещи. Если не поможешь старику, доча, то пристрели меня, пожалуйста, все равно не дойду, да и жизнь куда-то катится, как и мир вокруг… Этот голубой говенный шарик…
– Черт! – прошептала девушка себе под нос. – Начнешь делать добрые дела, хрен остановишься! Затя-а-агива-а-а-ет!
– Слышь, дед?! Ладно, подвезу. Только одно странное движение с твоей стороны или в развалинах – сразу в голову стреляю, усек?
– Конечно, доченька, усек! – согласно закивал старик.
– Давай, садись быстрей, а то мало ли, кто еще тут разгуливает в вашем Ростове.
Старичок удовлетворенно кивнул, подошел к «хаммеру» и открыл дверь. Тут же в кабине стало холодно, словно вместе со стариком ворвался ветер и выстудил все тепло. То ли Сова уже привыкла к теплу, обеспечиваемому печкой «хаммера», то ли на улице и впрямь похолодало. Макаренко подняла воротник и накинула капюшон маскхалата, но все равно не смогла защититься от холода, будто весь его сгенерировал лично старик. Но это, конечно, полная чушь. Не мог дедок ничего генерировать.