— Это так же, как в игре? Когда мы изображаем ковбоев и индейцев и на нас нападают враги, то я начинаю стрелять, чтобы ты мог улизнуть? — спросил Тобби с интересом.
— Да, — улыбнулся Дэвид. — Приблизительно так!
— А в кого же стреляет тетя Бетти, когда она терпеть не может пистолеты и ружья? — Тобби сделал большие глаза.
— Но тетя Бетти ни в кого не стреляет, — возразил, все еще улыбаясь, Дэвид.
— А зачем же тогда прикрытие с тыла? — удивился Тобби.
— Речь идет больше о психологическом прикрытии, — объяснил отец, хотя и был уверен, что сын ничего не понял.
Некоторое время Тобби раздумывал.
— А если на приеме присутствуют мужчины без женщин, значит, у них нет пологического прикрытия? И их расстреляют, да?
Дэвид рассмеялся во весь голос.
— Нет, сынок. Их не расстреляют. Но все равно таким мужчинам гораздо труднее. Кстати, слово произносится так: психологически, — уточнил он.
— А что это значит — пси…холо…гически? — спросил Тобби серьезно.
— Духовно, психически, — объяснил Дэвид и надел смокинг.
— И ты думаешь, тетя Бетти это может? — спросил Тобби.
— Я думаю, да, мой мальчик, — мягко произнес Дэвид и ласково погладил сына по голове. — Ты все поймешь, когда вырастешь. Собственно, это место твоей мамы… — добавил он тихо.
— И ты берешь тетю Бетти вместо мамы? — сделал вывод Тобби.
— Нет, мой мальчик, не вместо мамы, проговорил тихо Дэвид. — Никто не может заменить твою маму. Тетя Бетти просто сопровождает меня, чтобы я не был одиноким.
— Ну если дело только в этом, то ты мог бы взять с собой Натали.
— Ну хватит, закончим тему, — остановил его Дэвид. — И вообще, тебе пора спать. — Он взял мальчика на руки и отнес в его комнату. — Обещай мне, что ты будешь спокойно спать, пока нас нет дома. — Дэвид взглянул на сына нарочито строго.
— Я не знаю, могу ли обещать это тебе, — ответил лукаво мальчик.
— Олух! — обругал его со смехом Дэвид и бросил на кровать. Затем, невзирая на свой только что отутюженный смокинг, накинулся на Тобби и принялся его щекотать. Тобби хохотал, отбивался, звал на помощь.
— Что это за шумные игры на ночь. — Бетти, как строгая гувернантка, стояла в дверях комнаты и неодобрительно наблюдала эту сцену.
— Ну а теперь спать, — проговорил Дэвид, накрыл сына одеялом и поцеловал. Затем, мельком взглянув на Бетти, заметил: — Ты великолепно выглядишь.
Ее светло-розовое длинное шелковое платье с большим бантом на талии подходило больше для театральной премьеры, чем для скромного приема. Но он не мог сказать Бетти, что маленькое черное платье было бы в этом случае уместнее. Она бы наверняка обиделась. К тому же Дэвид знал склонность свояченицы ко всему броскому и яркому. Он промолчал, поскольку совсем не хотел испортить вечер. Дэвид предвкушал позднюю встречу с Натали. Давно уже он не испытывал такого волнения.
От проницательного взгляда Бетти не ускользнула странная перемена в поведении Дэвида. Но она не могла ее ничем объяснить.
Когда Дэвид перед уходом с подчеркнутым вниманием подал ей норковый палантин, у Бетти появилась надежда, что произошедшая с Дэвидом перемена связана с ней, и она на несколько секунд задержала его руку, наслаждаясь прикосновением.
— Ты сегодня очень галантен, — шепнула женщина и подарила ему свою самую очаровательную улыбку.
— А разве я не всегда такой? — обиженно произнес Дэвид.
— Конечно, мой дорогой, я не то имела в виду, — ответила Бетти и поджала свой темно красные напомаженные губы в улыбку. — Только в последнее время…
— В последнее время у меня очень много работы, дорогая Бетти, — перебил Дэвид свояченицу.
— Может быть, тебе нужно иметь побольше свободного времени, — посоветовала она. — Мы могли бы чаще выбираться куда-нибудь вместе, как раньше. Что ты об этом думаешь?
Дэвид вздохнул и осторожно отстранил Бетти от себя.
— Посмотрим, — сказал он. — А сейчас пора ехать. Мы уже очень опаздываем, — заторопился он, покончив наконец со скользкой темой.
— Я очень рада сегодняшнему вечеру, — призналась Элизабет, сидя рядом с Дэвидом в удобном лимузине. Откинувшись на спинку мягкого сиденья, она нарочно вытянула стройные длинные ноги и чуть-чуть приподняла платье.
— Я тоже, — коротко заметил Дэвид, хотя имел в виду совсем не прием, на который они ехали, а позднюю встречу с Натали. Но Дэвид не стал говорить об этом вслух. Свояченица наверняка выскочила бы из лимузина или, чего доброго, выцарапала ему глаза. Он включил радио. Зазвучала легкая музыка, и Дэвид стал тихо насвистывать мелодию. Он не замечал пристальных взглядов, которые бросала на него Элизабет. Его мысли были слишком заняты девушкой, оставшейся в домике для гостей.