— Ты прав… — тот помолчал. — Знаешь, я иногда жалею, что не на Диком Западе живу. Найти бы эту мразь и пристрелить по праву револьвера… или как его там?
— Верю, парень, верю, — кивнул полисмен. — Так что ты подумай. Я с парнями поговорю, замолвим за тебя словечко, если что, может, и деньжат подсоберем.
— Мне до выпуска еще…
— Ну так думать-то тебе это не мешает!
— Ага. Ты это… — мальчик шмыгнул носом. — Разменяешь нам?..
— Конечно. Кого пришлешь?
— Толстого, как обычно, на него никто не подумает. И вообще, — фыркнул мальчишка, — он у нас казначей.
— Ясно. Жду где обычно, — кивнул полисмен, в очередной раз нарушающий должностные инструкции. — Бывай!
Он посмотрел вслед мальчишке: куртка на два размера больше, чем нужно, из широких подвернутых рукавов торчат худые руки со здоровенными кулаками, штаны потерты, кроссовки разбиты, давно немытые и нечесаные волосы сосульками свисают ниже плеч… "Я б и правда его взял, только жить-то на что?" — подумал Фред, тяжело вздохнул и отправился нести службу.
Мальчишка же ужом проскользнул между пассажирами, скатился под платформу, где его уже ждали подельники.
— Сколько загребли? — сходу спросил он.
Толстый потряс внушительной пачечкой купюр.
— Дай-ка… — Он быстро пересчитал деньги, уверенно отделил половину и объявил: — Это девкам.
— Но…
— Цыц! Роза работать еще не скоро сможет, если вообще сможет, а малым что, с голоду подыхать?
— А что Роза-то? — недоуменно спросил рыжий верзила.
— Фред сказал, тот козел ей морду изуродовал, — неохотно ответил вожак. — Куда она такая? Так что нишкни! А ты, Ленни, выверни карманы… опять, да?
— Я тренировался, — тот сконфуженно протянул заначенную купюру.
— Молодец, только тренируйся не на своих, — рассеянно ответил главарь, пересчитывая деньги. — Погнали. Опоздаем — нам опять вломят. С расходами потом определимся… Толстый, у тебя все записано?
— А то, — сказал тот, гордый своей должностью казначея при предводителе, и продемонстрировал растрепанный блокнот. Пускай писал Толстый с катастрофическими ошибками, зато умел перемножать в уме трехзначные цифры и никогда не ошибался. Ну а разбирать его каракули со временем все более-менее научились. — Тут всё!
— Отлично. А теперь — пора обратно.
Глава 2
— Опять! — произнес дежурный воспитатель, мистер Сандерс, отловив удравших в самоволку мальчишек (только самых старших — вожака, Рыжего и Беспалого, младшие пробирались через дыру в заборе). — Снова смылись!
— Ну а че, — мрачно спросил главарь, — охренеешь тут на жопе весь день сидеть. Погуляли, развлеклись…
Воспитатель сунул руку в карман, нащупал мятую бумажку и благосклонно кивнул.
— Если опять с жалобами придут…
— Не придут, — осклабился тот. Он давно привык к тому, что в этом мире все продается и покупается, и если не можешь взять свое силой, придется платить. Его это вполне устраивало.
— Марш на кухню, там вам оставили обед, — кивнул воспитатель, — и живо по комнатам! А ты, — придержал он главаря, — задержись.
— Че?!
— Ничего! Я сказал, марш отсюда! — рявкнул он на остальных, хотя прекрасно знал, что далеко они не убегут, засядут в засаде. — Вот что… За тобой тут приехали…
— Вы че, того? — мальчик выразительно щелкнул себя пальцем по кадыку. — Я ж круглый сирота!
— Слушай, если бы я сам понял толком… — негромко произнес Сандерс. — Короче, вроде бы есть какая-то программа для одаренных сирот и детей из неполных семей, и ты в нее вписываешься. Вот приперся какой-то старый хрыч из одной такой школы посмотреть, годишься ты или нет. Хотя я лично тебя бы не взял!
— А за десятку? — улыбнулся мальчик и вдруг сделался похожим на ангелочка.
— Говнюк, — буркнул тот. — Короче, иди, провентилируй вопрос. Может, приюту чего подкинут, ты сам в курсе, какие у нас тут возможности…
— Уж мне ли не знать, — фыркнул мальчишка и потопал в обшарпанное здание, по недоразумению именуемое приютом.
Признаться, он недоумевал, из какой это специальной школы мог приехать недоумок за кем-то вроде него! Лучше бы Ленни взяли или Толстого, они еще совсем мелкие, но соображают хорошо, или вот бы Розе на операцию денег отсыпали, а он что? Он уже взрослый пацан, и так не пропадет!