— Признайся, милочка, ты не способна сохранять ясную голову при виде Гидеона, — корила себя Кэролайн. — Во-первых, Эрин, вы тоже женщина, — бормотала она, спускаясь вниз. Она оставила Либби на Роя. — Женщина, которая имеет право знать все обстоятельства.
Сказать было легче, чем сделать, Кэролайн осознала это, когда спустя двадцать минут обнаружила Эрин во внутреннем дворике. Как ей признаться в своем безумстве в отношении ее брата?
— Хотите поговорить со мной? — спросила Эрин, снимая солнечные очки, когда Кэролайн подошла ближе. — Догадываюсь, разговор пойдет о Гидеоне. Есть в нем нечто особенное, не так ли?
— Он отличный босс, и я... я хочу объяснить.
— Не стоит затруднять себя, — сказала Эрин тихим успокаивающим голосом. — Брат уже поговорил со мной.
— И он сказал, что это его ошибка, да?
— Конечно, — улыбнулась Эрин. — В этом весь Гидеон.
— Он не прав. Я имею в виду, что...
— Да, да, чтобы сомкнуть объятия, нужны двое, я понимаю. — Эрин выжидающе посмотрела на стоящую перед ней женщину.
— Вы читаете мои мысли. Но я хочу, чтобы вы знали, что....
— Это не имеет никакого значения?
— Точно, то есть это значит только то, что я увлечена вашим братом. Только не думайте, я не имею на него виды. Совсем нет.
— Итак, если он предложит вам руку и сердце, вы решительно откажете ему?
— Он так не поступит.
— А вдруг?
— Нет. Мы не подходим друг другу, у нас разные жизненные цели и желания. И даже если я нахожу вашего брата...
— Горячим, как вулкан?
Кэролайн проигнорировала необычную манеру этой женщины заканчивать за нее предложения.
— Даже если я нахожу Гидеона очень привлекательным, дальше запретной черты наши отношения не могут дойти.
— Потому что вы этого не хотите?
— У нас нет будущего. — Кэролайн немного задумалась. — Я знала, Гидеон возьмет всю ответственность за этот случай на себя, и хотела рассказать вам о его добром отношении ко мне, о его уважении и внимании. С его стороны не было никаких вольностей и неприличных намеков.
— Кроме этого поцелуя.
— К которому меня не принуждали.
Эрин сжала руки Кэролайн.
— Мне кажется, вы понимаете Гидеона. Хорошо зная манеру поведения нашего отца, брат чувствует огромную ответственность за всех тех, кто живет под крышей его дома. Благодарю вас за ваше понимание и чуткость... он никогда намеренно не причинит вам боль, и за вашу храбрость... вы же пришли ко мне для объяснений! Никто никогда не заступался за него. Знаете, хотела бы я иметь такую сестру, как вы.
— Гидеону повезло с сестрой. Вы заботитесь о нем, но я должна быть честной. Между мной и вашим братом ничего не может быть, Эрин. Впрочем, не поручусь, что в следующий раз не поцелую его опять. Кажется, я испытываю слабость к владельцу Тремейн-холла, но это дорога в никуда.
Эрин улыбнулась.
— Вам виднее, конечно. Вы не раз обсуждали эту тему с братом, а я рассчитывала на хорошие новости. Простите меня за напористость.
Кэролайн покачала головой.
— Не за что прощать. У меня тоже есть сестры и брат. Я знаю, как хочется сделать их счастливыми, но мне отрадно видеть понимание в ваших глазах.
— Я рада, что вы были со мной откровенны. — Широкая улыбка осветила лицо Эрин. — Этот разговор пролил свет на многие вопросы.
— Она беспокоилась о моем отношении к ней, — доверительно шептала Эрин брату несколькими минутами позже. — Это особенная леди, братец.
— Кэролайн не похожа на других, — согласился Гидеон.
— Она знает, как ты к ней относишься?
Он внимательно изучал сестру.
— Она знает, что я ценю ее работу.
— А то, что ты ценишь ее как женщину?
Гидеон нахмурился.
— Я люблю тебя, Эрин, но, по-моему, ты переступаешь черту дозволенного. Я обсуждал с тобой Кэролайн только потому, что не хотел никаких недоразумений.
— Думаю, что правильно поняла тебя. В ней есть индивидуальность... и она умеет найти к тебе подход, не так ли?
— Она мне нравится, однако из этого ничего не выйдет. У меня было много женщин, сестричка, и никогда романы долго не длились. Кэролайн не из тех, с кем можно потешиться, а затем спокойно расстаться. Ты понимаешь?
Он увидел слезы в ее глазах.
— Конечно, милый, ты выбрал одиночество и уединение, а я ненавижу это.
Он кротко улыбнулся и вытер ее слезы.
— Эрин, эта жизнь подходит мне. Правда! Мы с тобой совершенно разные — ты и я. Что для тебя прекрасно, то моей душе невыносимо. Твои мечты — не мои желания. Такая жизнь меня устраивает, она на самом деле соответствует моему мироощущению.