Стеттон отменил свой заказ в Гамбурге и заказал место на пароходе, отплывающем из Шербура четырьмя днями позже.
Все еще ощущая поцелуи Алины на своих губах, после сердечного прощания с Науманном, который пришел провожать его на вокзал Маризи, он в пять часов вечера сел на поезд, идущий на запад.
Его мысли в течение двух дней путешествия были какими-то смятенными и не очень приятными. Правда, он окончательно уверился, что Алина будет принадлежать ему, но, с другой стороны, не очень представлял себе, как без лишней конфронтации выпросить у отца два миллиона долларов наличными. В конце концов, еще задолго до того, как Стеттон добрался до французской границы, он решил подключить мать к этому малоприятному делу.
Прибыв поздним вечером в Париж, он поехал в отель "Континенталь". К полудню следующего дня он передал сообщение принцессы французскому премьеру и, поскольку до отплытия оставалось тридцать шесть часов, решил еще одну ночь провести в городе на Сене.
Он более или менее весело провел это время с Монте-Ришаром из американского посольства. Они совершили привычный круг - из "Кафе де Пари" на Монмартр; в отель Стеттон вернулся в семь часов утра и лег спать.
В четыре часа он поднялся, перекусил и заказал такси, чтобы отправиться на Гар-дю-Нор, с багажом он уладил дело еще накануне.
На вокзале Стеттон купил пару книг и несколько журналов, которые положил в свою дорожную сумку.
Справившись с этим, он уже двинулся было к дверям, ведущим на платформу, когда вдруг почувствовал чью-то руку на своем плече и услышал хриплый голос, сказавший ему по-французски в самое ухо:
- Молодой человек, я хочу поговорить с вами.
Стеттон испуганно обернулся и обнаружил прямо перед собой пару колючих темных глаз.
Огромный мужчина с черной бородой, закрывавшей всю нижнюю часть лица, держал руку Стеттона мертвой хваткой.
Узнав мужчину с первого же взгляда, молодой человек лишился дара речи.
Это был человек из Фазилики, которого он видел много месяцев назад распростертым на полу с пулей Алины в теле.
- Я хочу поговорить с вами, - повторил мужчина тоном, гораздо более многозначительным, чем произнесенные слова. И добавил, глядя прямо в глаза Стеттону: - Я вижу, вы меня узнали.
Стеттон попытался вырваться.
- В самом деле, месье, - он едва не заикался, хотя и старался говорить независимо, но все же лицо его побледнело от неожиданности, - у вас преимущество передо мной. Отпустите мою руку.
Мужчина, не тронувшись с места, твердо сказал:
- Только не пытайтесь лгать мне. Вы узнали меня сразу. Пойдемте. Бесполезно пытаться убежать от меня.
Я хочу поговорить с вами.
Стеттон был в смятении. Он огляделся. Вокруг толпились люди. Они сновали во всех направлениях. Не более чем в десяти шагах от них, стоял, прислонившись к колонне, полицейский, лениво наблюдая за толчеей.
Люди, проходившие мимо, уже начали с любопытством поглядывать на двух мужчин, один из которых крепко держал за руку другого, слабо сопротивлявшегося без надежды освободиться. Стеттон открыл было рот, чтобы окликнуть полицейского, но был остановлен бородатым человеком:
- Не делайте этого.
И тон, и взгляд бородатого объяснили Стеттону тщетность его усилий. Так просто от этого человека не избавиться, он может последовать за ним в Америку, по всему свету, к черту на кулички, но цели своей добьется.
Нужно что-то сделать... что-то сказать... но что? Стеттон взглянул на мужчину, пальцы которого стискивали его запястье, и сказал, с трудом подавляя нетерпение:
- Хорошо, чего вы хотите?
- Пойдемте со мной. Можем поговорить здесь; люди уже не обращают на нас внимания. У меня есть к вам несколько вопросов.
- Но мой поезд отходит через три минуты, - запротестовал Стеттон. Если вы хотите спросить, спрашивайте. Я вас слушаю.
Внезапный блеск появился в глазах человека с бородой - блеск холодный и угрожающий.
- Месье, - сказал он, и было видно, что он еле сдерживается, чтобы говорить спокойно, - знай вы меня лучше, не стали бы спорить со мной. Если я рассержусь, то за себя не ручаюсь. Так что посоветовал бы делать то, о чем я прошу.
Стеттон больше не рисковал противиться. Его вдруг осенило, что лучше всего расположить к себе этого человека, а потом перехитрить его, поскольку сражаться с ним на равных, кажется, бессмысленно. Он примирительно сказал:
- Я не желаю спорить с вами, месье. Просто я волнуюсь из-за поезда. Но через час есть еще один; полагаю, я смогу уехать на нем. Так что вы хотите?
Вместо ответа, чернобородый произнес только одно слово:
- Пойдемте.
Потом, так и не отпустив руку Стеттона, он вывел его с вокзала, и они направились через улицу в сторону небольшого кафе на углу, основными посетителями которого были водители такси, клерки и служащие железной дороги.
Когда они устроились за столиком, к ним подошел официант. Бородатый заказал бутылку вина и выложил на стол пятифранковую купюру. Он продолжал хранить молчание до той поры, пока официант не принес вино и не наполнил бокалы, потом взглянул на Стеттона и сразу начал:
- Первым делом я хотел бы убедиться: вы узнали меня, месье?
Стеттон, который уже понял, что отвечать надо быстро, кивнул и сказал:
- Вы - тот человек, который спас нас в Фазилике.
В ночь осады.
Бородатый кивнул:
- Да. И в придачу к этому я - человек, которого вы оставили умирать.
Стеттон попытался улыбнуться:
- Вы, кажется, очень даже живы, - и, заметив, что в глазах собеседника вспыхнул огонь, поспешно добавил: - А что еще я мог сделать в таких обстоятельствах?
Я был озабочен другим.
- Я так не думаю, - сухо возразил бородатый. - Но это не важно, пошли дальше. Вот что я хочу выяснить. В тот вечер вы вошли в мой дом с женщиной.
- С двумя женщинами, - вставил Стеттон.
- Вы знаете, какую женщину я имею в виду. Другую - девушку - я не знаю. Я имею в виду Марию Николаевну.
Откуда вы ее знаете? Кто она вам?
Стеттон нахмурился.
- По какому праву вы меня допрашиваете? - Но тут собеседник резко наклонился к нему через стол, и он быстро добавил: - Впрочем, почему бы мне вам и не сказать. Она мне никто, месье. Я не знал ее. Просто случайно их встретил.