— Просто оставь всё это мне. Я собираюсь держать их занятыми ровно настолько, что ты не увидишь их лиц в течение нескольких следующих недель. Кроме того, частью конкурса является и то, что они вынуждены общаться с посредником, вместо того, чтобы надоедать тебе. — Она подмигнула и отодвинулась.
Боже мой, Джози подумала обо всём. Она удивительная. Это либо самое сумасшедшее из всего, что я когда-либо слышала, либо самое умное.
Часть 4
Салюх
Я не был приглашён принять участие в соревнованиях за внимание Ти-фа-ни. Этим я был недоволен, особенно, когда увидел, насколько довольна Ти-фа-ни, услышав, что другие ушли охотиться, дабы показать их ценность как партнёров. Это именно то, чего хочет человеческая женщина? Ревность скрутила мой живот, но я напомнил себе, что никакие из этих "игр" не будут иметь значения, когда случится резонанс.
И Ти-фа-ни прорезонирует ко мне.
Я напоминал своему кхаю об этом снова и снова, пока объект моего внимания передвигался по пещере с лёгкой улыбкой на лице. Она выглядела такой счастливой. Я, конечно, доволен, что страдание, наконец, покинет её глаза хоть на несколько часов, но я не мог радоваться тому, что кто-нибудь из её женихов сможет с лёгкостью выиграть её, а я не включён в соревнование. Она — моя, и моя ревность мешает мне рассуждать здраво.
Я подумал о её вчерашнем предложении — спариваться без ожидания пробуждения кхая. Просто "практиковаться". Это идёт вразрез со всем, что я когда-либо хотел для себя, ведь я хотел истинного единения… с другой стороны, что я хотел больше, чем Ти-фа-ни в свей постели, отдавшуюся мне? Я раздумывал над этим и одновременно чувствовал грызущую зависть внутри, я рассматривал её как свою собственность, тем временем она взяла корзину и выглянула из пещеры.
Я последовал за ней. Мы должны обсудить её предложение ещё раз и наедине.
Её прогулка не была долгой — вдоль скальной стены к той части пещеры, где дубят кожи, там же она зажгла сальную свечу на костяной тарелке. Когда она нырнула в небольшую пещеру для дубления, я также продвинулся вперёд.
— Хоу, Ти-фа-ни, — окликнул я её перед тем, как войти внутрь.
Она выглядела удивлённой увидеть тут меня. Её глаза были широко раскрыты в мерцающем свете свечи, но потом она опустила свечу вниз на скальный уступ.
— Как ты себя сегодня чувствуешь? — Она подтянула какую-то большую кость, возможно, это кость ша-кота, и начала тащить застоявшуюся жидкость в чане, которая являлась мочой, и кожи к центру пещеры.
Я присел на корточки, как обычно делаю, когда отдыхаю, но это заставило меня быть ближе к чану с жидкостью в центре пещеры, так что я снова быстро встал — глаза начало жечь. Она выбрала для себя такое же занятие, что и Кашрем, не смотря на то, что вонь от мочи и трав была невыносимой. Кашляя, я отступил ещё на шаг назад.
— Так нормально? — Поддразнила она и я услышал её гортанный смех, эхом разносящийся по маленькой пещере. — В следующий раз не суй своё лицо так близко.
— Этот запах невыносим.
— Да, но это делает кожу мягкой, — сказала она, и её голос звучал весело. В нём были счастливые нотки, которых я не слышал уже много дней.
— Там кожа? — Это было похоже на грязную илистую гниль, — однажды я видел такое, когда мёртвый косо-клюв упал в бассейн с водой и гнил там.
— Обычная кожа двисти, — сказала она мне. — Я соскребла мех и теперь обрабатываю её. Если бы это было возможно, я бы позволила двисти избежать такой участи.
Я не понял её слов.
— Мы употребляем в пищу много двисти. Почему мы должны позволять им избегать?
— Это такое выражение. Мне бы хотелось, чтобы мы не ели двисти. — Взгляд её стал таким, словно она была где-то далеко. — У меня был пони когда-то, он рос при мне и был по-настоящему лохматым. Двисти немного напоминают мне его. Из-за этого мне трудно есть их мясо.
По-ни? Мысленно я взял эту информацию на заметку.
— Тогда я постараюсь больше охотиться на снежных котов.
Она улыбнулась.
— Что привело тебя сюда? Почему ты не охотишься?
— Я пришёл поговорить с тобой. — Сказал я ей, вытирая свои, всё ещё слезящиеся, глаза. — О твоём предложении.
Улыбка тут же исчезла с её лица.
— Оу? — Она пыталась выглядеть так, будто ничего не произошло, но я видел беспокойство на её лице. — Ты что-то решил?
— Я всё ещё думаю.
— Я вижу.
— Я хочу сказать тебе, почему мне нужно обдумать это.
Она взболтала это водянистое нечто костью.
— Мы с тобой друзья, Салюх. Тебе не нужно оправдываться передо мной.
— Я хочу принять твоё предложение. — Сказал я ей прямо. Когда она удивлённо посмотрела на меня, я улетел. — Но есть вещи, которые заставляют меня сомневаться.