— На кого будешь охотиться сегодня? — Спросил я его. Я присоединюсь к Хэйдену и обсужу с ним свою проблему. Хэйден уже испытал притяжение резонанса. У него была женщина в прошлом. Он много знает. — снежный кот? Пернатый зверь?
— Двисти.
Я скривил лицо.
— Слишком много двисти. — Я вспомнил слова Ти-фа-ни. Ей нравятся эти животные и она не обрадуется, услышав, что я на них охочусь.
— Много мяса. Мало усилий. — Он распрямился. — Ты идёшь?
Я кивнул и взял своё копьё. Он прав. Слишком много ртов нужно кормить, много беременных женщин, все охотники чувствуют, что необходимо пополнить запасы и быть готовыми к следующему суровому сезону. Последний уничтожил все наши запасы продуктов, предстоят изменения погоды, к тому же, будет больше молодых особей, чем когда-либо. Никто не должен голодать. Двисти должны быть пойманы, не имеет значения, насколько красивыми считает их Ти-фа-ни. Она практичная. Она поймёт.
Хэйден и я вышли из пещеры и пересекли границу соседней долины, прежде, чем напали на след. Двисти оставляют характерные следы копыт в снегу и за ними не сложно следовать. Хэйден молчит, общаясь со мной лишь кивками и указывает пальцами направление, которому мы должны следовать. Я позволяю ему вести, т. к. моя голова всё ещё полна мыслей о Ти-фа-ни и мужчинах, которые претендуют на неё. Если бы я присоединился к их соревнованиям, что тогда? Что, если бы другому улыбнулась удача победить меня? Я более опытный охотник, чем Таушен, но Хассен очень способный следопыт и к тому же сильный. Ваза знает очень много, потому что он старше. А Бек? Бек настолько упрям, что, если уж он во что-то вцепится клыками, то никогда не сдастся, пока не получит.
Все эти мысли о соревновании и моё беспокойство за Ти-фа-ни раздражают меня. Сегодня я полон раздражения. Охота будет хорошей.
Мы находим стадо неподалёку и подходим. Ветер меняется и дует в противоположную сторону, двисти почуяли наш запах и занервничали. Хэйден послал мне разочарованный взгляд, как будто это моя вина. Когда мы подкрались, они кинулись в рассыпную, а моё копьё попало в землю, оставив на ней отметку. Хэйден завалил толстого двисти, тогда как остальные скрылись за холмом.
— Облажался, охотник. — Комментировал Хэйден, пока мы пробирались через снег к своему оружию — Ты целишься хуже, чем метлак.
Да, было. Я всё ещё был отвлечён мыслями о Ти-фа-ни. Я выдернул своё копьё из земли.
— У меня проблема, Хэйден.
— Согласен. Тебе нужно работать над меткостью. — Он выдернул своё копьё из двисти и наклонился, чтобы перерезать тому горло и дать стечь крови.
Я рассмеялся.
— Если бы только это меня беспокоило.
— Это должно тебя волновать. — Сказал он кисло.
— Я беспокоюсь о своей подруге.
— Э? — Он оторвался от перерезывания горла и, прищурившись, посмотрел на меня. — Ты срезонировал?
— Ещё нет. Но я сделаю это.
Он фыркнул и повернулся обратно к трупу.
— Глупости.
Я сжал кулак и дотронулся им до своего сердца.
— Я знаю: Ти-фа-ни моя. Я чувствую это душой. Это лишь вопрос времени — дождаться отклика своего кхая.
— Это ты так говоришь. — Голос Хэйдена был полон недоверия. Он вспорол брюхо животного и начал его потрошить. После того, как он закончит освежёвывать тушу, он привяжет её к своему копью и отнесёт в пещеру, чтобы другие смогли использовать его добычу, а потом он вернётся, чтобы проверить свои ловушки. Хэйден охотится без устали, дольше, чем кто-либо другой из племени. Я думаю, это в некотором роде из-за того, что он хочет сбежать от своих собственных мыслей.
— Я сказал, это будет.
— Тогда в чём проблема? Я не знаю, как заставить кхая петь.
Я опёрся на копьё.
— Ти-фа-ни была… ей причинили боль. Она не хочет мужских прикосновений. — Он озадаченно посмотрел на меня, и я объяснил ему ситуацию настолько, насколько я сам понимал её. Те, кто притащили её сюда, брали её без разрешения и теперь другие мужчины пугают её. Вот почему она хочет попробовать заняться со мной сексом. Всё это время брови Хэйдена были сдвинуты вместе, отчего казалось, что он свирепо смотрит на меня.
— Женщина, которую ты хочешь, приглашает тебя в свою постель, а ты проводишь день, болтая тут со мной?
Он не понимает, о чём я беспокоюсь.
— Я берёг себя для резонанса. Я хотел, чтобы она знала, что она моя навсегда, прежде чем коснусь её. Но сейчас я переживаю, что если я к ней притронусь, а её реакция будет негативной, это не скажется положительно на наших отношениях. Я переживаю, что резонанс возьмёт надо мной верх и я сделаю ей больно.