Она и её детёныш станут лёгкой добычей для хищника, охотящегося на этой территории. Она будет отставать от стада, которое могло бы обеспечить ей некоторую безопасность, и снежные коты догонят их и разорвут на куски. Сегодня они станут моей добычей. Я приготовил копьё, но потом притормозил. Мой взгляд снова остановился на детёныше. Он был небольшим и молоденьким и я вспомнил слова Ти-фа-ни. Ей нравятся двисти. Они напоминают ей тех животных, которые были у неё дома.
Я подумал о Сессахе и его маленьком двузубике, которого он возвращает обратно в главную пещеру. Это практически ручной зверёк, снующий с рук на руки в надежде получить ласку. Для меня он некрасивый и жирный, но Сессах обожает его.
Малыш двисти блеял возле матери, ища вымя. Самка, хромая, переступала с ноги на ногу, отгоняя малыша прочь. Она не будет его кормить, потому что её нога доставляет ей страдания, а он носится вокруг неё, издавая голодные звуки.
Низко пригнувшись к земле, я подкрался к матери и малышу. Мои движения были медленными и терпеливыми, и поэтому понадобилось много времени, прежде чем я подкрался достаточно близко, чтобы метнуть копьё. Остальные особи в стаде отошли дальше, и хромая самка до сих пор находиться позади всех, а её детёныш ревёт от голода.
И я вскочил, подавшись вперёд. Стадо двисти разбежалось в панике, стуча копытами и сердито блея, убегая из долины. Хромая самка пытается следовать за ними, но она не может двигаться быстро. Я в состоянии быстро её нагнать и я метнул своё копьё с близкого расстояния прямо ей в шею. Хлынула кровь и самка замертво упала на землю. Пока я шёл к своей добыче, малыш, блея, нарезал круги по снегу рядом с телом, пугаясь запаха крови. Поскольку он не ушёл, и стадо также не вернулось за ним, я принял решение. Я быстро освежевал тушу и, когда всё было готово, огляделся в поисках малыша.
Он стоял неподалёку на тонких, шатающихся ножках, мигая своими ярко-голубыми глазами. Снова заблеял и отбежал на несколько шагов, но затем кругами стал подбираться обратно к телу своей мёртвой матери. Очень медленно я снял свою накидку и, держа его подальше от своего тела, ползком направился к малышу двисти.
— Иди сюда, малыш, — напевал я. — Ты будешь замечательным подарком для моей Ти-фа-ни.
Он фыркнул на меня и испуганно встал на дыбы.
Я продолжал двигаться медленно и, пока малыш не сбежал, накинул свой плащ сверху на него, аккуратно схватив малыша за мех. Тогда он заревел и куснул меня за руку, — в тот момент, когда я заворачивал его, беря под руку. Он кусается, потому что в панике. Дыхание с шипением вырвалось из меня, когда его крошечные зубки вонзились в мою голую кожу.
Шипя, я дышал и старался держать его как можно крепче, зажимая ногами. Маленькое создание брыкалось и снова укусило меня, но я не выпустил его.
— Ты для моей пары. — Сказал я ему. — Для тебя будет лучше вести себя хорошо, потому что нам предстоит долгий путь домой.
Он лишь жалобно проблеял в ответ.
Управиться с двумя такими ношами было непростой задачей, потому что мёртвое тело его матери было громоздким и тяжёлым, а малыш извивался и сердился. В конце концов, мне удалось привязать за ноги тело матери к своему копью одной рукой — второй рукой я удерживал пойманного малыша — и подкинуть его выше на руку. Малыша же я прижимал к груди, не обращая внимания на то, что он начал жевать мои волосы.
Если ему так необходимо что-то кусать, пусть кусает мою гриву.
Часть 5
Тифани
Я внимательно рассматривала ряды с высаженными мною семенами, то тут, то там ковыряя палкой. Ничего не взошло, только выделялась линия грядки в снегу, т. к. была больше присыпана рыхленной землёй, чем места рядом. Разочарованная, я продвигалась вдоль грядки, слегка разгребая землю несколькими веточками, но ничего не было видно. Конечно, здешние растения могут значительно отличаться от земных, могут же? Неужели снег победил меня? Но ведь он всё также является водой, а растения нуждаются в воде, чтоб расти. Я надела перчатку, стала на колени возле одной из маленьких насыпей, начала рыть. Там должно быть что-то. Если увижу хоть намёк на росток на одном из семян, то продолжу надеяться.