— Ты меня не поняла, Ти-фа-ни. Это моё решение. Много часов я думал о том, как прекрасно было бы касаться тебя, и я жажду сделать так, чтобы ты вскрикивала от удовольствия, а не от страха.
Все парни здесь говорили такое женщинам перед тем, как затащить их в свои меха? Ничего удивительного в том, что все человеческие женщины ходят вокруг с мечтательными выражениями на лицах. Я подавила желание обмахнуть себя и взяла поудобнее малыша двисти, извивающегося у меня в руках.
— Так как…сейчас?
Его брови сдвинулись вместе.
— Сейчас?
— М-м-м, ты хочешь попробовать сейчас? — Я чувствую себя глупо даже для того, чтобы по-нормальному спросить.
Понимание отражается на его лице и медленно расплывающийся, сногсшибательный оскал искажает его красивые черты.
— Ты согласна.
— Я что? Нет! Я только имела в виду, — я замолкла, растерявшись. — Знаешь что? Не важно. Я просто растерялась, потому что ты здесь и я здесь и…
— И ты согласна, — снова перебил он меня с довольным видом. — Это хорошо. Мы станем очень неистовыми вместе, Ти-фа-ни.
О Боже, твоими бы устами.
— Если ты так говоришь, — еле слышно ответила я.
— Сегодня не годится, — сказал он.
— Нет? — Почему я чувствую, что меня это расстроило?
— Тебе нужно позаботиться о малыше, — сказал он и вытянул часть своей бахромы изо рта, всё ещё грызущего её двисти. — Он голоден. И я должен доставить вот это в пещеру своей матери, чтобы она обработала и приготовила мясо. — С этими словами он указал на тушу, лежащую возле его ног.
— Оу, конечно. — Да, Тифани. Где твои мозги? Хотя, я знаю, где мои мозги. Ты просто помешалась мыслями на том, что СОБИРАЕШЬСЯ ЗАНЯТЬСЯ СЕКСОМ С ЭТИМ БОЛЬШИМ ПАРНЕМ. Я была и смущена, и в то же время во мне проснулось некоторого рода любопытство.
— Когда мы встретимся, чтобы я смог доставить тебе удовольствие?
Я моргнула. Он оставляет это на моё усмотрение? Эта расстановка… хитра. Потому что я могу сказать, что хочу получить оргазм к полудню, например, если это тебе подходит. При условии, что я кончу, конечно. При условии что я не сбегу, крича. При условии, что я не струшу полностью раскрыться.
Происходящее в определённом роде пугает меня — что я должна принять решение. Это означает, что я даю толчок всему, что происходит. Это хорошо, конечно, но и пугает. Что, если это вызовет во мне страх и я выкину какой-нибудь номер? Что, если я вообще не смогу возбудиться? Я внутренне напряглась и посмотрела на Салюха. Он смотрел на меня из-под тяжёлых полуопущенных век со страстным захватывающим выражением на лице.
Как-то я засомневалась, что с этим парнем может быть скучно.
— Завтра, я думаю? Где-нибудь уединимся. — Не хочу, чтобы наша предстоящая вечеринка произошла в главной пещере. Это должно быть тайной. — Есть ещё какое-нибудь место, куда мы могли бы пойти, чтобы не посвящать всех? Единственное подходящее место поблизости, которое я знаю, это пещера, в которой обрабатывают кожу, но тамошние ароматы как-то не способствуют тому, чтобы наслаждаться сексом.
— Я знаю одну пещеру на расстоянии где-то часа отсюда. Она небольшая, но вполне соответствует нашим потребностям. Я захвачу меха. — Он торжественно кивнул. — Чтобы тебе было тепло.
Ну, теперь уже нет никакого способа отвертеться, не так ли? Не тогда, когда этот большой мужчина смотрит на меня сверху вниз столь пристально и размышляет над тем, как мне угодить.
— Я не хочу никого посвящать в то, что мы будем делать, ок?
Его брови нахмурились.
— Ты не хочешь, чтобы они узнали, что я с тобой?
Я покачала головой.
— Понимаешь, у людей подобные вещи… постельные забавы… мы предпочитаем оставлять в секрете. — Я слышала, что ша-кхаи не такие, как мы, что меховые забавы среди одиноких незамужних женщин не являются чем-то… неприемлемым, но здесь-то такие одинокие женщины редкость, и я не буду им уподобляться. К тому же, тут у меня ещё четыре парня, которые следят за каждым моим движением, и я не хочу, чтобы даже один из них узнал об этом или у него взыграли собственнические инстинкты. Это будет ужасно. — Если кто-нибудь спросит, мы идём собирать травы, ладно? Это будет нашим кодовым словом для занятий.
— Код-слова, — повторил он. — Я не знаю, что это.
— Это такой секретный термин, который ты используешь. Т. е., когда я скажу, что хочу пойти собирать травы с тобой…
На него снизошло озарение.
— Это будет означать, что ты хочешь быть удовлетворённой.
Все эти его выражения об "удовлетворении" совсем выбивают меня из колеи.
— Да. Мы будем уходить именно для этого.
— Есть ещё какие-нибудь человеческие ограничения, о которых я должен знать? Другие секретные слова?