Салюх послал мне настойчивый взгляд и отодвинул меня со своих колен.
— Я не могу делать это, когда ты сидишь прямо на нём.
Конечно. Я залезла в мех и поджала под себя ноги, всё это легкомысленно, но я смотрю. Я не могу не смотреть. Он потянул верёвки на талии, придерживавшие его штаны, и во рту у меня пересохло. Он собирается сделать для меня… потому что думает, что это поможет мне снова нормально воспринимать секс? Или просто для меня?
Удивительно щекотливая мысль.
Пока я жду шокировано и молча, он уже развязал свои штаны и спустил их вниз. Он… не носит нижнее бельё. Я не удивлена, потому что уверена, что это часть представлений ша-кхаев, — которые одеваются, словно сейчас просто хороший весенний денёк, а не бесконечная зима. И там я, конечно, на уровне своих глаз увидела самый большой синий мужской член, что я вообще когда-либо видела в жизни. Я сказала себе не смотреть, но это в шутку. Я смотрю. Потому что, твою мать, там есть на что посмотреть. Его бёдра такие могучие, сильные и широкие, вкусного синего оттенка, что мне так и хочется прикоснуться к ним своими руками. Странные костные наросты, имеющиеся у всех ша-кхаев, тянутся вниз вдоль каждой мышцы его бедра и словно бронёй укрывают колени. Когда же он откинул штаны, я увидела сильные икры, и затем мой взгляд пополз снова вверх.
Назад к его члену, потому что я всего лишь человек. И, буду честна, это действительно самый большой член из всех, что я видела, но к тому же он довольно… отличается от человеческого. Ша-кхаи по-видимому имеют такие же пластинчатые наросты на своих членах, какие есть у них на различных участках кожи. И у него также есть эти толстые наросты, выпирающие в верхней части его дружка. Его яйца тяжёлые и тёмные, у него нет волос в паху, совсем нет, как обычно это есть у людей. Головка его члена толстая и кожа здесь выглядит такой же бархатной. Я видела в своей жизни несколько членов, но этот — лучший. Впечатляюще большой и толстый. Мой. Мой.
В маленькой пещере сразу стало очень жарко.
Я оторвала взгляд от его инструмента и стала смотреть, как Салюх стягивает с себя жилет таким чувственным движением, что мне сразу захотелось иметь тут несколько долларов, чтоб засунуть их ему в стринги. Он так двигается. Чёрт.
Когда он совершенно обнажился, стал смотреть на меня сверху вниз. Его длинные чёрные волосы упали на плечо и он откинул их обратно одним изящным движением. Затем он расправил мех, лежащий у его ног.
— Ты хочешь, чтобы я сидел или стоял?
Почему он спрашивает меня?
— Э-э-э, как угодно, лишь бы тебе было удобно.
Он задумался на мгновение, руки на бёдрах. Это вновь заставило меня обратить внимание на его стояк, его член так непристойно торчал… Я… не могу оторвать взгляда от него.
— Обычно я сижу.
И он опустил своё большое тело вниз и снова сел на меха, и тут же одна его рука направилась к его члену. Он обнял пальцами свой член у основания и выжидающе посмотрел на меня.
— Что? — Я заёрзала на своём месте. Я чувствую беспорядок в голове и легкомысленное любопытство. Это не… плохо. Это просто странно. У меня уже был секс в прошлом, до изнасилования. Но только Господь знает, что я тоже занималась мастурбацией. Мои ощущения сейчас не похожи на те, будто я не чувствую себя в безопасности. Я просто чувствую… я как-то странно дышу. Я сжала свои бёдра вместе, т. к. мой пульс начал биться именно между ними.
— Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я делал.
— Й-й-а, я? — Я что-то заикаюсь. — Что ты имеешь в виду?
— Я хочу, чтобы ты сказала мне, как ты хочешь, чтобы я это делал. Как я должен прикасаться к себе, чтобы тебе тоже удалось испытать удовольствие. — Его глаза снова блестели тем диким огнём, а мои глаза бегали туда-сюда от его лица к его члену, и я увидела капельку спермы, выступившую, словно бусинка, из головки его члена, ведь, пока он разговаривал со мной, то поглаживал его и двигал рукою вперёд-назад.
— Почему ты хочешь, чтобы я направляла тебя?
— Потому что мне это будет приятно, — ответил он хриплым голосом. Такой хрип прозвучал в его тоне, какого раньше не было, и я увидела, как его рука напряглась вокруг члена, словно для того, чтобы удержаться и не дать ему гладить свой член без моего разрешения. — И потому, что я хочу, чтобы ты поняла, что я буду делать только то, что доставляет тебе удовольствие. И ничего больше.
Ох, парень. Я обняла себя руками и посмотрела на него. Он не двигался и, когда я поняла, что он терпеливо ждёт меня, с членом в руке, почувствовала себя в безопасности. Он разрешает мне самой держать всё под контролем. Если прикосновения пугают меня, мы будем заниматься другими шалостями, чтобы расслабить меня для прикосновений. Он готов делать всё, что я хочу, до тех пор, пока мне что-нибудь не поможет.