— Довольно.
— Разве мы не друзья? Скажи мне, что тебя беспокоит? — Я бы хотел позаботиться об этом для неё. Я бы хотел вернуть яркий блеск её глазам и улыбку — настоящую улыбку — её лицу.
Она прикусила губу и немного потеребила кожаные завязки на своей сумке, затем бросила взгляд на меня.
— Я просто расстроена тем, что нам придётся возвращаться в другие пещеры и я потеряю свои зерновые культуры.
— Врёшь. — Сказал я незамедлительно. Она, может быть, и спец в том, чтобы дурачить других, но не меня. — У тебя нет никаких зерновых культур. У тебя есть только навоз и семена. Что-то другое тебя беспокоит.
Ти-фа-ни обернулась и бросила сумку в меня.
— Ты слишком назойлив, ты знаешь об этом, Салюх?
Да она даже и понятия не имеет, как сильно мне хочется подтолкнуть её ко мне. Или что я хочу толкнуть её на снег и накрыть её тело своим. Но мы не пара ещё, не обручены. У нас нет резонанса. Чёрт, снова я должен заставить себя быть терпеливым.
Это так сложно быть терпеливым, когда женщина, которую я хочу, настолько близко, что я могу дотронуться до её мягкой нежной кожи. Когда её запах заполняет мои ноздри и от этого моё тело жаждет её прикосновений. В последний раз я чувствовал себя таким неуправляемым ещё в юности, когда мой член впервые встал.
— Как ты говоришь, я настойчив или назойлив, но я такой, потому что я твой друг. Твои переживания беспокоят меня.
Она немного расслабилась и слегка кивнула, словно что-то решая.
— Это просто… Ладно. — Выдохнула. — Ты… ты заметил, что происходит в пещере?
— Ты имеешь в виду, заметил ли я, что другие мужчины настойчиво пытаются обратить на себя твоё внимание? — Оу, я это заметил. Это заставляет мой живот сжиматься от разочарования, но я напоминаю себе, что это не имеет значения. Она почувствует резонанс ко мне и тогда те, кто соперничают за неё, будут забыты. — Это сложно не заметить.
Ти-фа-ни немного смущена.
— Да, я так и предполагала. Во всяком случае, вот почему я и пребываю в растерянности. Это беспокоит меня.
— Беспокоит тебя? Разве ты не польщена этим? Ты самая желанная женщина обеих пещер. Это же совершенно естественно для мужчин — добиваться твоего внимания и пытаться как-то повлиять на твой кхай.
Они, конечно, могут пытаться, но им не повезёт. Ты — моя.
Вместо того, чтобы казаться довольной такой лестью, её глаза увлажнились от слёз и весь её вид был каким-то поражённым. Она засопела, а потом влажные дорожки заструились по её щекам… лицо скривилось, когда она пнула снег.
Моё сердце сжалось в груди. Всё моё тело напряглось в ожидании чего-то нехорошего. Это же действительно беспокоит, раздражает её! Неужели есть что-то, что зашло глубже, чем просто ухаживания, и именно из-за этого она рыдает? Мне сразу же хочется исправить это. Я не хочу ничего, кроме её улыбок и счастья. Всё моё тело наполняется яростью от того, что что-то расстроило её.
— Что это? — Мой голос стал рычанием. Я сжал одной рукой свой мечущийся из стороны в сторону хвост. Я не хочу, чтобы она знала, каким несчастным делают меня её слёзы.
— Это просто… — Она замолчала и смахнула со щёк рукой остатки слёз. — Когда я была в плену среди других… случилось нечто. — Её голос понизился до шёпота.
Нечто? Что именно?
— Я не понимаю.
Она сглотнула и тяжело взглянула на меня.
— Я не хочу произносить это.
— Если ты не хочешь озвучить это, как я смогу помочь? — Если она не расскажет, я просто сойду с ума от растерянности. Я эгоист, я подталкиваю её, но я должен знать. Что случилось? Но слова её обогнали бег моих мыслей.
— На корабле пришельцев. — Она произносила слова очень медленно, как если бы пыталась набраться храбрости. — Там не было никаких ухаживаний. Если мужчины хотели женского внимания, они… брали без спроса. — Она отвернулась. — Я боюсь, что это случится снова.
Моя голова чуть не взорвалась от этой информации. Ярость и негодование накрыли меня. Мужчины касались её? Мужчины тронули мою пару? Мою женщину? Они трогали её без её согласия? Даже Бек, который из наших мужчин самый неистовый и упрямый, никогда не притрагивался к Клэр без её разрешения. Это невозможно.
Это неправильно.
Я изумлён. Впервые в моей жизни у меня нет ответов. У меня нет каких бы то ни было решений. У меня нет слов. Я полон бессильной ярости и гнева.
Кто-то тронул мою женщину и заставил её плакать. Кто-то взял её.
Стремление уничтожить их голыми руками ещё никогда не было таким сильным. Желчь прокатилась по горлу и я почувствовал, что мне нужно причинить боль тем, кто прикасался к ней. Заставить их страдать.