Задумавшись, она молчит, разглядывая меня.
— Это по-честному. А что ты имеешь в виду под этим «кое-чем»?
— Я ждал резонанса. Мне хотелось разделить мой первый раз со своей парой.
— Ооо, — выражение ее личика смягчается. — Это… это так мило, Салух. Я все понимаю.
При свете свечи она так красива, ее глаза ярко сверкают, а волосы словно облаком окружают ее лицо. Я не говорю ей, что именно с ней я мечтаю о резонансе. Ти-фа-ни очень пуглива.
— Несмотря на это, твое предложение достойно внимания. Мне не хотелось бы встретить свою пару невежественным глупцом.
— Ты не должен передо мной оправдываться, я серьезно. Это было всего лишь предложение.
— Я по-прежнему обдумываю такую возможность. — Я смотрю на нее, представляя ее тело под моим. Моя рука запущена в ее кудрявые волосы, мои пальцы ласкают эту ее странно гладкую человеческую кожу. И вдруг в моем воображении предстает картина, как она съеживается, отворачиваясь от моего прикосновения. Даже сама мысль об этом отвратительна. — Мне нужно узнать побольше. В чем именно мы будем практиковаться?
— О, ну…, — ее губы образовывают маленькое, пухленькое «О». — Я… я должна признать, что все до конца еще не продумала. Ну, мы могли бы потренироваться в поцелуях.
Спаривание устами, которое так любят люди? Мой член тут же твердеет, и вся моя выдержка уходит на то, чтобы не излиться на пол, прямо перед моей будущей парой от одной мысли о том, что, накрывав ее рот своим, я трахаю ее своим языком.
— Ша-кхаи не целуются.
— Но возможно, тебе захочется научиться, — произносит она и, отвернувшись, перемешивает свое месиво в очередной раз. — Вдруг ты создашь пару с человеком?
Неужели ей нравится подобная мысль? Из человеческих девушек остались лишь Джоси и Ти-фа-ни. Так неужели она говорит о себе?
— Тогда мне хотелось бы угодить ей.
— Конечно, речь идет о куда большем, чем поцелуи. Есть еще… прикосновения. И ласки, — прикусив губу, она вздрагивает. — Мне… надо бы попрактиковаться во всем этом.
Ее лицо отвернуто, взгляд отведен, но по ее сгорбленным плечам сразу видно, что она вернулась в то ужасное место. Все мое тело напрягается от желания утешить ее, но я знаю, что моим прикосновениям не будут рады. А это, вместе с ее съеживанием, и есть мой самый большой страх — что если Ти-фа-ни возненавидит мои прикосновения, потому что другие воспользовались ею? Мысль об этом просто убивает меня.
— Я все еще не решил, — рявкнув ей, я штурмом вылетаю из пещеры. Мне надо срочно уйти, пока она не испугалась еще больше, иначе моя потребность обнять ее и утешить станет непреодолимой.
Я не знаю, что мне делать. Мне нужен совет. Аехако отправился на охоту, а многие другие самцы никогда не имели свою пару. Есть Химало, но вряд ли он делает счастливой свою пару Айшу. Он не тот, к которому стоит обращаться за советом.
Однако есть кое-кто, кто приходит на ум.
* * *
Когда я просыпаюсь на следующее утро, Таушен хвастается Хэйдену.
— На сегодня я уже выиграл два красных семечка, и никому больше не удалось выиграть хотя бы одно. — Он с гордостью сует их под нос угрюмому охотнику. — Я получу время побыть наедине с Ти-фа-ни, и тогда она начнет мне резонировать!
Взбесившись, я вылезаю из своих шкур. Даже после того, как я снаружи облегчаюсь и на завтрак разделываюсь с куском вчерашнего копченого мяса, я все еще сержусь. Я должен отправиться на охоту. Поймать какую-нибудь дичь. Собраться с мыслями и прояснить голову от переживаний о Ти-фа-ни и самцах, которые без конца ее обхаживают. Да плевать, что они бегают за ней. Она будет резонировать мне. Она станет моей парой, и все их глупые семечки не будут иметь никакого значения.
Я возвращаюсь в пещеру, чтобы забрать копье и вижу Таушена, зашедшего взять сети. Он улыбается мне.
— Ухожу, чтобы поймать в реке самую крупную кес-рыбу! Пожелай мне удачи, чтобы я вернулся домой с третьим семечком.
Я прищуриваю глаза. Мне вовсе не хочется, чтобы ему улыбнулась удача. Но он в хорошем настроении и в предвкушении успеха и, не обращая внимания на мое молчание, направляется на сбор с остальными на их дневное состязание.
Хэйден смотрит на меня, скривив губы.
— А ты что не присоединяешься к их забавам, чтобы выиграть расположение самок?
Я качаю головой.
— У меня есть чем заняться.
— Ты прохлаждаешься без дела, — говорит он, куском кожи более жестко затягивая наконечник копья, после чего поднимается на ноги. — Тут много ртов, которых нужно прокормить, и с каждым днем их все больше. Мы не можем тратить время на то, чтобы все в этой пещере размазывали сопли и хандрили из-за того, нравятся ли они самкам или нет.