Как и ожидали члены экипажа, некогда оживлённая трасса орбиты, насчитывающая при их отбытии порядка тридцати тысяч спутников и орбитальных станций, теперь была пуста. Их никто не встречал. Они были одни на всём протяжении пути от точки материализации до первых условных маяков орбиты, которые теперь отсутствовали. Пространство вокруг Земли было безмолвным. Молчали Церера, Веста и Паллада в Главном поясе астероидов, на которых прежде располагались форпосты, молчала Луна, молчала и сама Земля. Всё было пустынно, безжизненно, и казалось покинутым навсегда.
- А может, просто никогда не существовавшим изначально, - озадаченно высказал мысль Бакстер после того, как передал управление автоматике. «Триумф» завис над атмосферой планеты, не решаясь войти в неё, пока не будут произведены необходимые расчёты, анализы и пробы. Сейчас он парил над одним из секторов некогда бывшей Сибири, и в иллюминаторы отчётливо сквозь циркуляции облаков просматривались хребты Уральских гор.
- Ты о чём? – спросила Катрин.
- Как сказал наш командир, возможно и здесь, нашу планету посетила временная петля Мёбиуса, откинув её на несколько тысячелетий назад, пока мы блуждали в космосе едва ли не восемь веков. По их летоисчислению, разумеется.
- Опять ты о каких-то «их»? – обозлилась Паола.- Не заводи прежнюю шарманку.
- Я имею в виду, что вместо того чтобы попасть в будущее на восемь веков вперёд, нас занесло в какой-то круговорот временного континуума, откинув вместе с планетой на несколько тысяч лет назад. Во времена, скажем, кроманьонцев.
- Ты ещё австралопитеков вспомни, умник!
- Стоп! – прервал их командир челнока. – Все споры и домыслы оставим нашим потомкам.
- Если они у нас будут! – хохотнул не к месту Джованни, настраивая телеметрические показатели внешних камер наблюдения.
- То есть?
- Если мы окажемся единственными разумными существами на планете, придётся размножаться внутри коллектива, - подмигнул он Паоле, однако получив уничтожающий взгляд, перевёл улыбку во весь рот по направлению к Катрин. – Деток заводить будем? Мне нравится сам процесс.
- С неандертальцами заведёшь, - ответила за неё Паола, в то время как Катрин залилась румянцем. Их тесная дружба - неунывающего итальянца и скромной девушки из Прибалтики - во время долгой экспедиции уже перерастала в нечто более романтичное. Ни у одного из членов экипажа на этой планете не осталось никого из родственников, даже если бы они вернулись в то время, какое планировали – восемь веков спустя. Таким образом, напрашивался один единственный очевидный вывод: если планета действительно пустынна и необитаема разумным человечеством, то составляющие пары были налицо: Катрин с Джованни плюс Бакстер с Паолой. При всём различии взрывного характера испанки и зачастую угрюмого старшего пилота, они, несомненно, дополняли друг друга, о чём, собственно, знал уже весь экипаж. Мицуо не претендовал на место кого-либо из ухажёров, а командир челнока Нэвилл был просто одиноким волком по своей сути, ещё на Земле оставаясь закоренелым холостяком.
- Что будем делать, командир?
Все шестеро собрались напротив обширного фронтального иллюминатора, вглядываясь в отроги гор Уральского хребта.
- Выведи на экран увеличенное изображение, - скомандовал Нэвилл японцу. Астронавигатор прошёлся пальцами по сенсорным датчикам пульта управления, увеличил панораму, и…
Все ахнули.
Первой воскликнула Катрин. Всплеснув руками, девушка едва не захлебнулась от радости, переходящей в настоящий восторг:
- Есть!
Её в порыве обняла Паола.
- Есть! Есть люди!
Теперь уже кричали все, бросаясь в объятия.
- Мы не одни!
- Планета живая!
- Населена!
Действительно, экран передавал изображения городов, посёлков, развёртки дорог и проложенных трасс, какие они были при их отбытии. Увеличив голограмму ещё больше, экипаж смог, наконец, увидеть и самих людей, с высоты орбиты похожих на крошечных насекомых. Жизнь била ключом. Наведя внешние телеметрические камеры на один из городов близ Уральского хребта, все принялись с восторгом наблюдать, подталкивая друг друга локтями.
- Смотрите, люди занимаются своими делами, спешат на работу, гуляют в парках, передвигаются на аэромобилях.
Кто-то тут же осёкся, и наступила неминуемая пауза, какая бывает после внезапного отрезвления, когда все порывы восторга уступают скептическим оценкам и аналитическим выводам.