— Делайте игру. — Объявил маркер, и рулетка вновь помчалась по кругу.
Яков же безобразно проигрывал, спуская переданные ему Ахенэевым драгоценности зеленоволосой. И Владимир Иванович не выдержал, с пробудившимся азартом заорал:
— Ах, негодяй! Обнаглевшая рожа! А ну, вываливай, что осталось. Давай, давай… — И решившись, бросился как с обрыва в омут, крикнув. — Мой черед! Так — и я умею…
Опрокинутый фортуной навзничь, Яков, досадуя, выгреб остатки роскоши, предварительно изрыгнув на окружающих цветистый фонтан сквернословия.
Ахенэев поманил облезлого ханурика.
— Пойдут? — Осведомился он.
Завсегдатай вылупился на переливающиеся всеми цветами спектра бриллианты, судорожно хватнул ртом воздух и — рот заклинило.
Яков нежно подсунул кулак и челюсть встала на место.
— Даже поедут! — Наконец прохрипел ханурик. — Что, на все? Ва-банк?
Владимир Иванович чисто интуитивно понял, что ему предлагают сыграть крупную игру. Разом. Яков жевал сопли.
— А-а-а, не нравится?… — Ахенэев утвердился в своем решении. — Да, ва-банк! — И придвинул под лопаточку крупье горку уцелевших драгоценностей.
— Принято! — Крупье подвел черту под невиданно широким жестом залетного фирмача.
— Ваш номер? — Поинтересовался он.
— Тринадцать! — Ахенэев вошел в раж.
— Играет заведение! — Объявил крупье и запустил рулетку.
Круглый стол, на котором разыгрывался престиж заведения облепили примолкнувшие болельщики.
Шарик лениво поплыл по накатанной дорожке и, неожиданно мягко, лег в лунку с недюжинным номером 13.
— О-о-ох! — Раздался вздох многих глоток.
— Уф-ф! — Крупье завалился на стул и простонал. — Заведение больше не играет…
— Сколько я его знаю, постоянно — ва-банк! И — постоянно — в куражах! Асс — непревзойденный! — Вещал навострившим уши любителям сенсаций облезлый ханурик.
— А ну, сдуйся отсюда, жала бутебродная! Расквакался. — Яков вспомнил о престижных обязанностях ангела-хранителя не только Ахенэева, но и его достояния.
Завсегдатай хотел отбрехнуться, но, нюхом признав в черте особу, приближенную к Антихристу, благоразумно решил исчезнуть.
Яков сгреб на поднос из-под горячительных напитков солидный выигрыш и рявкнув, — расступись! — прошествовал с Владимиром Ивановичем к хозяину казино.
Кабинет хозяина напоминал небольшой вычислительный центр. Всевозможные компьютеры и ЭВМ перемигивались индикаторами, перепискивались зуммерами. На главном дисплее то вспыхивало, то гасло слово:
— Промот! Промот! Промот.
Яков брякнул оттянувший лапы поднос на близстоящий компьютер, чем вывел из состояния прострации пребывающего в позе Роденовского «мыслителя» солидного черта.
— Привет. Пришли за расчетом… — Яков быстренько выбрал из кучи купюр и драгоценностей несколько десятков разноцветных фишек, каждая из которых имела определенную цену.
«Мыслитель» стоически стиснул зубы, ударил по клавиатуре вмонтированного в стену сейфа, и — поднос значительно огрузнел.
— Можно Вас на минуточку? Тет-а-тет, — он признал в Ахенэеве старшего.
— У нас с Боссом секретов друг от друга нет. — Вякнул Яша.
— Да, да. — Подтвердил фантаст. — Нету у нас секретов.
— Уважаемые! — Без предисловий взял быка за рога руководитель пыхнувшего игорного предприятия. — Вы оставляете у меня половину выигрыша. Казино — в прогаре, обанкротились. Для всех… А на самом деле — заводим на паях новую шарагу. Идет?
— Да за это на Земле… — Владимир Иванович вовремя осекся, замолчал. — В принципе, решайте с помощником. Я здесь ни при чем. Случайный фарт…
Яков радостно залаял.
— Можно! Только никому, ни гу-гу! — И перейдя на серьезный тон. — Конкретно. Моя доля? Если контрольный пакет, то — заметано!
Дверь с треском распахнулась и в кабинет скользяще, фиксируя глазами присутствующих, проникли два строго одетых молодца.
— Всем оставаться на местах! — Приказали они.
Роденовский «мыслитель» опять впал в состояние прострации.
Один из молодцев, резво подскочив к нему, защелкнул на запястьях наручники.
— Все, комбинатор, спекся! Против фактов — не попрешь! Плачет по тебе третий круг! — И откуда-то из-под дисплея вытащив магнитофонную кассету, радостно заржал.
Второй в это время составлял опись содержимого подноса.
— Что делать думаешь? — Прошептал в усмерть перепуганному Якову Ахенэев. — У нас… — он безвольно махнул рукой.