Люк отлично почувствовал вспышку злобной радости отца и понял ее причину. Он тоже слышал много страшных историй про этих жестоких тварей, да и приходилось видеть действие их излюбленного оружия — электрического кнута. Особенно бесила их спесивость и пренебрежение к другим расам. Этого Люк не понимал, ведь все расы разные и глупо стричь их под одну гребенку, у каждой есть свои преимущества и недостатки, хотя некоторые расы целиком состояли из недостатков.
— Вот и обещанные работорговцы, — повел рукой ситх.
— Вижу, а где мой меч? — оглянулся Люк.
— Сейчас принесут, опробуй пока сейбер, — складывая руки на груди, ответил Вейдер.
— Ты прав, давайте сюда этого мохнатого и одного из твилекков.
Услышав это, ботан начал орать, что расскажет все, что знает, только пусть его не трогают.
— Да что ты можешь знать? — хмыкнул Люк.
— Я обеспечивал снабжение лагеря повстанцев и доставку курсантов! Я все скажу, только не убивайте! — ботан как загипнотизированный смотрел на массивную фигуру Ужаса повстанцев. Пытаться вырваться он даже не пробовал, явно раздавленный присутствием во плоти одного из самых ужасных своих кошмаров.
— О как… Отец? — повернулся к Вейдеру Люк.
— Оттащите его в допросную, и пусть его выжмут досуха, в средствах не стесняться, после поступить согласно имперским законам. И заткните ему пасть, слушать тошно, — отмахнулся Вейдер, скривившись под маской от отвращения.
Говорливого ботана заткнули пинком в живот и поволокли обратно вглубь корабля.
Подойдя к одному из твилекков, Люк покрутил в руках рукоятку, перехватывая поудобнее, а потом, одновременно с включением меча, нанес рубящий удар по диагонали, слева-сверху, разрубая приговоренного на две половины. И тут же отшатнулся от удушливой вони паленой плоти, тяжелой волной растекшейся от разреза.
— Это всегда так? — спросил, закрывая рукавом нос и рот, Люк.
— Ну да, приходится привыкать, — несколько недоуменно ответил Вейдер, — неприятно, но такова плата за преимущества сейбера.
— К хатту такие привычки! Это ж надо постоянно носить как минимум респиратор при использовании, — сдавленным голосом произнес Люк, явно пытаясь сдержать рвотные позывы.
— И что? Зато очень мало материалов может сопротивляться световому мечу, — Вейдер произнес это, как учитель, в сотый раз повторяющий простейшую аксиому нерадивым ученикам.
— Но они ведь есть? Да и не все так однозначно, Сила способна на многое, — задиристо улыбнулся Люк.
— Докажи, — повел рукой в сторону смертников Вейдер.
— Будь уверен, я это докажу, — с легким вызовом ответил Люк.
Разгореться спору не дал запыхавшийся адъютант, который принес клинок Люка. Вейдер приглашающе повел рукой:
— Давай, покажи, как простая железка может соперничать с сейбером, — с усмешкой и ехидством сказал Вейдер.
— Подожди немного, сейчас заточу и покажу, — Люк достал клинок и погрузился в медитацию, начав точить клинок Силовой ковкой. Хотя это скорее напоминало медленное изменение формы лезвия.
Спустя несколько минут Люк открыл глаза и жестом приказал штурмовикам привести следующего смертника. Видимо, штурмовикам тоже были интересны результаты сравнения, поскольку они подвели второго твилекка, для чистоты эксперимента.
Пару раз глубоко вздохнув, Люк повторил удар и снова был вынужден отпрыгнуть, в этот раз из-за крови, широко оросившей все вокруг тела.
— Это лучше? — с нескрываемой иронией спросил Вейдер. — Вот так быть вымазанным?
— Если вспомнить твои молодые годы, то все равно после боя ты был измазан во всякой дряни, и кровь бы не сильно изменила картину, — раздраженно огрызнулся Люк. — Во всяком случае, пусть лучше воняет кровью, а не паленым.
— Как знаешь, — скептически ответил Вейдер.
— Во всяком случае, мой меч разрубил не хуже светового, — упрямо сказал Люк.
— Рубить мясо не проблема, а вот даже с чешуей могут быть проблемы, — терпеливым тоном учителя попытался донести свое видение Вейдер.
— Да? Давайте сюда ящерицу и вытяните ему руки! — Люком явно овладели азарт и желание доказать свою правоту.
Бешено извивающегося трандошанина подтащили ближе и вытянули ему руки. Люк взглянул на отца и коротко рубанул металлическим клинком по ближней конечности. Меч словно и не заметил преграды. Следом, почти без паузы, вторую руку перерубил световой меч.
— Видишь? Никакой разницы, за исключением того, что сейбер прижигает рану и противник не рискует ослабеть от кровотечения, — тоном художника, посвящающего невежду в секреты мастерства, сказал Люк.
— Ты еще ничего не доказал, вот когда разрубишь тяжелую броню, тогда, возможно, я и соглашусь, — со скепсисом опытного рубаки отозвался Вейдер.
— Хорошо, — пожал плечами Люк. — Ладно, пора заканчивать. Тащите последнего.
Арканианец шел так спокойно и размеренно, как будто находился на аристократическом приеме.
— Что, радуешься, животное? Конечно радуешься, ведь тебе выпала редкая удача убить высшего, до которого тебе, зачатому в хлеве шлюхой, далеко, — надменным тоном, глядя прямо в глаза подростка, сказал остроухий.
Наступила звенящая тишина. Штурмовики находились просто в ступоре, ведь Босс неоднократно называл подростка сыном, а это значит — остроухий оскорбил… От этой мысли их взгляды метнулись к черной фигуре, что казалась объятой клубами тьмы. При виде этого опытнейшие солдаты абсолютно бессознательно нарушили приказ и начали понемногу отодвигаться от смертника. И тут они поняли, что Босс — это не самое страшное, что может быть.
— Как, как ты назвал мою мать? — спокойным и даже немного ласковым тоном спросил Люк, глаза которого медленно приобретали цвет расплавленного золота. — Ну-ка повтори, а то я плохо расслышал.
— Неудивительно для такого ублюдка, как ты. Я сказал, что твоя мать…
Что там хотел сказать арканианец, осталось тайной, потому что он захлебнулся собственным воем, когда Люк вогнал меч, покрытый зазмеившимися разрядами, ему в живот, снизу вверх, накалывая, словно бабочку. Длилось это недолго, но солдатам показалось вечностью.
После того как высокомерный идиот затих, Люк выдернул из него меч и повернулся к отцу:
— Как видишь, у металлического клинка есть свои преимущества, — абсолютно равнодушным тоном сказал Люк. — Но давай вернемся к этому спору позже, а сейчас пойдем в каюту, я что-то проголодался.
Несколько удивленный Вейдер кивнул и пошел к выходу из ангара, Люк последовал за ним. Когда дверь закрылась, подросток тяжело оперся на стену.
— Что с тобой? Тебе плохо? — с беспокойством спросил Вейдер.
— Нет, отец, просто нет сил и все тело ломит, будто меня били, — скривился Люк.
— А нечего бездумно использовать молнию Силы, еще легко отделался. Давай сюда, я придержу тебя, а до турболифта здесь недалеко, а там вагонетка. Ты ведь не хотел бы, чтобы твое состояние видели солдаты? — Вейдер осторожно подхватил сына и прижал к себе, придерживая в вертикальном положении.
— Ну да, ведь скорее всего я буду твоим заместителем, а значит, репутацию надо нарабатывать уже сейчас, а то буду очень хорошим командиром — чуть что, так от нервов сил не остается, — говоря это, Люк медленно шел к лифту, придерживаемый отцом.
— Во-первых, почему ты решил, что Учитель тебя сделает моим заместителем? А во-вторых, ты идиот, в твоем возрасте — и отделаться после молнии только упадком сил и незначительными повреждениями… Да это просто неправдоподобно, — за время этой тирады ситх дошел до дверей лифта и прислонил Люка к стене. Взглянув на сына, он понял, что его слова просто сотрясли воздух — Люк спал, полностью истощив силы во время вспышки в ангаре. Извечная слабость темных адептов — новички могли быть очень сильными, но во время короткой вспышки, после которой их мог убить даже неодаренный. Хмыкнув, Вейдер подхватил сына на руки и вошел в лифт, чутко прислушиваясь к той непонятной мешанине эмоций, которая царила в нем самом.