— Ему требуется отдохнуть.
Теперь они бережно спускали его по лестнице. Усадили его за стол, в большое удобное кресло. В руки ему всунули чашку.
Некоторое время доктору казалось, что голоса вокруг него — это почти птичий лепет на енохианском языке, языке ангельских сонмов, которому он когда-то усердно старался научиться. Но нет, они говорили всего лишь по-английски и были ему знакомы.
Он широко распахнул глаза и увидел, что сидит за столом, в своей столовой, на первом этаже дома. Не было никакого клубящегося чёрного тумана. У свечей не имелось необычных ореолов и их огоньки не выцветали. В камине бестревожно пылал огонь.
— Смотри, отец, — обратилась к нему Кэтрин, его дочь, которая последние годы ухаживала за ним, — вот Артур, зашёл в гости.
— Из школы вернулся?
— Нет, отец. От двора. Несколько дней назад я беседовал с королём.
— Ах да, храни Господь Его Величество…
— Вот, выпей. — Кто-то поднёс к губам Ди чашку с вином. Он выпил и, по-видимому, это его успокоило. Как только Артур и Кэтрин убедились, что доктор не поранился при падении и крепок, насколько это возможно в его года, они все вместе сели за стол. Прошло около часа. Они пообедали. Ел доктор немного. Артур, уже ставший взрослым мужчиной, а не мальчиком, отправленным в школу, разглагольствовал о своих стараниях обрести милость монарха и о том, что, если это удастся, король через несколько лет может послать его в Россию.
— Не знаю точно, когда смогу вернуться назад. На это может потребоваться время.
Ди понимал, что это значит — он никогда больше не увидится со своим старшим сыном. Но, с другой стороны, он никогда больше не увидится ни со своей первой женой, едва сохранившейся в памяти, потому что та умерла, ни со второй женой, Джейн, которая тоже умерла, ни с несколькими детьми, которые умерли, поэтому было не так уж важно, пополнится ли этот список ещё одним и, к тому же, доктор понимал — после нынешней ночи вряд ли что-то будет иметь значение. С Кэтрин он тоже больше не встретится. Что бы там не говорилось про остановившие свой бег сферы неба и голоса, которые не принадлежали ангелам.
— Сон был весьма приятен и я за это благодарю, — произнёс доктор, поднимаясь из-за стола.
Внезапно в комнате опять потемнело и Ди ощутил, что тьма каким-то образом раздалась вдаль, словно из комнатки деревянного оштукатуренного дома он, сам того не заметив, шагнул в необъятную пещеру.
Затем появился свет и доктор очутился в знакомом месте, в Уайтхолльском дворце и Её Величество Королева (которая, как ему было известно, скончалась), восседавшая перед ним во всём своём великолепии, спросила его: — Доктор Ди, будете ли вы ясновидеть для меня?
И впрямь, на столе перед троном лежали все его инструменты, а ещё предусмотрительно был поставлен стул, и доктор сел и занялся своим искусством, вперяя взор в чёрное ацтекское зеркало, пока не узрел там лица своих умерших жён и детей, и увидел множество других знакомых, которые умерли, включая того негодяя и мерзавца, Эдварда Келли, который так безжалостно воспользовался им, лишив его золота, чести, репутации и, на некоторое время, даже ласк Джейн… но потом всё это пропало и Ди начал рассказывать королеве о том, что увидел при помощи своих магических камней, зеркала и хрустального шара… и, должно быть, ей не доставило удовольствия, когда он описывал залёгших в земных глубинах чудовищ, целиком каменных, но до сих пор живых и дремлющих. Ещё он поведал о вращающихся во тьме бесконечности чёрных мирах, населённых крылатыми демонами, что состояли из оживших грибов (но не ангелами) и о ещё более глубоких безднах, где таились такие силы, что ничуть не интересовались человечеством, его деяниями или выдумками.
— Ну а как же Бог? — требовательно спросила королева.
— Тут я его не вижу, Ваше Величество. Как ни прискорбно…
В её голосе зазвучали резкие нотки, растущая досада и Ди показалось, что она нахмурилась, но он не мог этого разобрать, ибо лицо королевы походило на маску фарфоровой куклы. Доктор знал, что она накладывала один слой косметики на другой, принимая своё, словно бы неподвластное времени, царственное состояние и наносила грим толщиной не менее дюйма, так что поистине бледная маска, через которую сверкали её гневные глаза, выглядела парящей в комнате, всё остальное пространство которой заполнял чёрный клубящийся туман.
Вскоре доктор поднялся, поклонился так изысканно, как только сумел при своих старческих недугах и без позволения оставил присутствие королевы, вымолвив лишь: — Сон был весьма приятен и я за это благодарю.