Тем более, не указывайте им и вы. Не вздумайте предложить им пошевеливаться. Не задевайте даже тишайшей просьбой заняться, наконец-то, делом. Они вас запросто сотрут в порошок. Кто вы такой, чтобы тут командовать? Вы мелкие пешки для этих двух фартучных животов, двух военных башен, отстаивающих перед всем светом — но, в первую очередь, друг перед другом — свое незыблемое, неприкосновенное достоинство. Свой "кавод".
Они напрашиваются на драку не по злобе, а в силу тысячелетней гордыни, которую можно втиснуть в щель и вымазать рыбьей кровью, но нельзя ни убить, ни сжечь, ни утопить. Она неистребима, как горячее пустое небо, зияющее над кромкой навеса и перевидавшее не только множество пышных базаров, но и сгинувших городов.
Зной под навесом заряжается грозовым электричеством, и внезапно, как взрыв, муж и жена накидываются друг на друга.
Раздув щеки и вылупив в исступлении глаза, они мечут друг в друга ядра криков, садят друг в друга тараны длинных арабских ругательств, распаляют в себе экстаз, захлебываются от удовольствия, а наивная публика думает, что тут недалеко до убийства.
Дамы и старички сначала отшатываются, затем, потеряв всякую надежду купить рыбу, рассеиваются, и я оказываюсь в полном одиночестве у заветного садка.
Это мятое цинковое корыто, где карпы с зелеными спинками и оранжевыми боками мерцают в черной воде, словно слитки затонувшего в море золота.
Накричавшись досыта, муж, как ни в чем не бывало, ухмыляется и жмурится. У жены еще свирепо закушена губа, вулканоподобные груди еще колышутся, но лицо у нее удовлетворенно остывает. Оба чувствуют себя победителями, так что до следующего нарушения перемирия можно и карпа взвесить.
Муж ловит скользкий зелено-золотой брусок и швыряет жене. Жена шлепает его на весы и хватает дубинку. Раздается тупой хряск. Толстые бронзовые пальцы гребут из распоротого брюха потроха. Карп скользит в полиэтиленовый мешок, надутый прозрачной водой из-под крана. Мешок перелетает по воздуху мужу в фартук, а оттуда уже поступает ко мне. Пока я отсчитываю бумажки в огромную ладонь, ее обладатель равнодушно смотрит в вечность. Туда же уставилась и его жена.
Они смотрят в разные стороны, благо небо большое.
Этот недолгий антракт вводит в заблуждение публику, и она снова скапливается у щели.
Простодушно полагает, что тут торгуют рыбой.
Кайзеровская каска дедушки
Прозвище бывших немецких евреев в Израиле — "йекес". Его придумали евреи Восточной Европы, разговаривавшие на идиш. Я не знаю идиш, и семантика клички мне неизвестна. Сабры истолковали ее по-своему. Как аббревиатуру ивритских слов: "иехудим кшей авана" — "евреи-тугодумы". Здравствуй, племя молодое, незнакомое! Поди докажи ему, что один такой "тугодум" придумал теорию относительности, другой изобрел психоанализ, а третий — сообразил наслать на мир призрак коммунизма.
Не говоря уже об авторе утопического сочинения "Альтнойланд", то есть о Герцле, которому сабры[*] обязаны тем, что они сабры.
Но вернемся к "йекес". Они не остались в долгу перед изобретателями своей клички и прозвали евреев Восточной Европы "ост-юден", восточными евреями. Как и полагается носителям европейской культуры, немецкие евреи придумали прозвище для своих соплеменников из славянских земель по объективному географическому признаку. Хотя если немножко покопаться, легко выкопать из-под "ост-юден" азиатов, то есть дикарей. Дело давнее, и стороны, кажется, уже квиты. Все же нашелся один тугодум, который только теперь вспомнил, что ему следует возмутиться своим прозвищем, и подал жалобу в "Багац".
"Багац" — это "бет-дин гавоа ле-цеддек", высший суд справедливости. Вы о такой инстанции не слыхали. Она поставлена защищать человека от властей. Если вы гражданин Израиля, это еще не значит, что родному еврейскому государству позволено закручивать на вас гайки и в своих интересах ущемлять ваши права. Вы считаете, что власти вас обидели — езжайте в Иерусалим в канцелярию Верховного суда и, уплатив символическую сумму, подавайте жалобу в "Багац". В отличие от других судебных инстанций, которые годами мурыжат дела, этот суд соберется в считанные дни, а иногда и часы, чтобы рассмотреть вашу жалобу на правительство Государства Израиль или на любое государственное учреждение.
Адвокат не всякому по карману — в "Багаце" можно и без него. Остается вопрос, насколько практика высокого суда справедливости оправдывает его название. Недавно этот суд вынес решение против собственного правительства в пользу жителей территорий, которые, с точки зрения международного права, находятся под оккупацией Израиля. "Багац" удовлетворил иск самарийских арабов-землевладельцев, обязав Государство Израиль в течение тридцати суток эвакуировать созданное на землях истцов поселение Эйлон-Море.