— Открой. — на меня она взглянула смущённо, но с удовольствием направилась к моему члену. Обернув крошечные пальчики вокруг стержня, она облизнула кончик. Я улыбнулся ей, прежде чем приказать: — Соси.
Я ждал, когда смогу сказать ей это, потому что прочёл этот кусочек в её книге.
Она застонала, глубоко втягивая меня в рот. Отодвинувшись от её рта, я понёс её к кровати. Опустился вниз и потянул полотенце с груди, прежде чем посадить её. Стоя у края кровати, я погладил свой член и подмигнул ей.
— Я хочу трахнуть эти сиськи, малышка. — Удерживая в руках, я прижал их к своему члену и принялся поглаживать. Её грудь была все ещё влажной после душа и сглаживала мой путь.
Я охнул, когда головка коснулась её губ, раздвигая их, и она вытащила язычок, лизнув кончик.
— Ангел, — прошептал я. — Блядь, дерьмо, пососи его, малышка.
Я оставил чёртову грудь, позволяя ей глубоко взять моё член. От её поглаживаний одной рукой и ласки моих яиц другой я очутился в нескольких секундах от оргазма.
— Я собираюсь кончить, Ангел, — предупредил я, но было слишком поздно, и моё освобождение застало нас обоих врасплох. Ангел принялась глотать, позволил лишь крошечной струйке спуститься по её подбородку. Я только отошёл, как вдруг раздался стук в дверь.
— Блядь! Это было какое-то сексуальное дерьмо! Тащи свой зад в ванную, пока мой брат тебя не увидел. Я принесу тебе что-нибудь из одежды.
— Мой чемодан там, — произнесла она, пытаясь пробраться к двери, чтобы забрать его.
— Тащи задницу в ванную. Я принесу его, любимая, — почти зарычал я.
— Кто там? — позвал я, подхватывая её чемодан.
— Я, мудак, — оскорбил Тед. Кое-кому необходимо было потрахаться. Может, в этом и заключалась его проблема. Теперь он был без киски, но, опять же, в Вегасе было полно свободных продажных кисок.
— Попридержи коней, урод. Я натяну хоть какую-нибудь одежду, если, конечно, ты не хочешь увидеть мой член, — поддразнил я.
— Одевайся. У меня нахрен нет желания видеть твои яйца.
Я рассмеялся и понёс чемодан в ванную, услышав, что она снова принимает душ. Значит, она хотела притвориться, что мы принимаем раздельный душ? Отлично. Я не скрывал наших отношений. Всего лишь не хотел, чтобы мой брат увидел её обнажённой. Открыв дверь душевой, я услышал её тяжёлое дыхание, вздохи и выкрики моего имени. Чтоб меня, она игралась с собой в душе. Чёрт возьми, она действительно должна была его включить.
Я вышел из ванной, потому что не хотел прерывать. Запрыгнул в боксёры и джинсы, а потом открыл для брата дверь.
— Ты задержался, большой волосатый ублюдок. Не мог надеть рубашку? — это не значило, что у меня были волосы на спине или типа того. Я всего лишь выглядел как мужчина. Кроме того, Ангелу нравились волосы на моей груди и лице.
— Не завидуй тому, что у тебя не растут волосы на груди, ты, маленькая сучка, — сказал я.
— Ангел в душе? — спросил он, занимая место, которое ранее я освободил.
— Ага. Итак, расскажи мне, что случилось, — потребовал я. У меня не было ответов, но я был великолепен в их получении.
Он поднялся на ноги и какое-то время походил, после чего заговорил:
— Пару недель назад я был в Вегасе по работе, тогда я с клиентами посетил стрип-клуб и увидел её. Я ею не заинтересовался, но она серьёзно заинтересовалась мной. Она подошла ко мне после своего выступления и предложила приватный танец, но я ей отказал, поэтому она просто болтала со мной до тех пор, пока какой-то парень не подозвал её для приватного танца. Я ушёл несколько минут спустя, потому что не собирался платить за киску, тем более за чрезмерно использованную, передержанную киску. Когда же я вышел, ко мне подоспели какие-то федеральные агенты, задавшие мне полтора миллиона вопросов. Они видели, что она следит за мной как ястреб, потому и предложили действовать заодно.
— Так ты трахался с убийцей, бро? — Мне было чертовски противно. Одно дело, когда ты не знаешь, но трахаться осознанно — совершенно новый уровень.
— Мы не трахалась. Они придумали план, и мне оставалось только заставить его работать. Я сказал ей, что попал в аварию и теперь недостающая часть моих причиндалов оставляет меня вялым. Честно говоря, я не заводился от неё, вот и всё. Как бы мне ни нравились фальшивые сиськи, кое-что в ней напомнило мне Салли и её предательство.
— То есть, ты в самом деле признаешь, что твоя жена изменяла тебе? Почему ты живёшь с виной?
— Она была не единственной, кто обманывал, Дин. Быть может, она и изменила первой, но и я не святой. Ещё чернила не обсохли на лицензии, как я вернулся повидаться со своей бывшей. И Салли знала, потому что я отказался притрагиваться к ней.
— Тогда почему ты женился на ней?
— Это заставило её заплатить. Я узнал о её романе прямо перед свадьбой. Я любил Салли, а она спала с кем-то ещё. Доверившись ей, я не подписал добрачное соглашение и почувствовал себя полным тупицей. Я вынуждал её платить так часто, как только мог, уничтожая всё лучшее в себе. Потом она заболела, и я захотел, чтобы мы всё начали сначала, но было уже слишком поздно. Я никогда не занимался с ней сексом после того, как мы поженились, потому что больше не доверял. Но, если бы занимался с ней сексом, я бы заметил неладное с её сиськами, потому что был помешан на них с тех пор, как её встретил. Вот почему я живу с чувством вины.
— Мне жаль, мужик. Я не знал, что всё было так плохо. У тебя не было напряжённости человека, который год не трахался.
— Потому что я трахался. И ненавидел себя за это, но её я ненавидел больше. Она слонялась рядом, потому что хотела мои деньги. Салли призналась, что не любила меня, ей было всё равно на меня в течение многих лет. Кажется, я продолжаю заключать браки, но не закреплять их.
— Не поверю, что Кэнди купилась на твою историю и по-прежнему хотела быть с тобой.
— Ага, она сказала, что было что-то во мне такое, что подействовало на неё сокрушительно и нам необязательно заниматься сексом, благодаря моей удивительной харизме.
— Харизма, как же. Держу пари, её сокрушило твоё бабло, — усмехнулся я.
— Точно, так что я подыграл и притворился, что по уши в неё влюбился. Она попыталась опоить меня и потащить в часовню, где уже всё было подготовлено. Тогда-то я и позвонил тебе. Она расстроилась, потому что я хотел подождать до выходных. Я знал, что она боялась, что приедешь ты и попытаешься меня остановить, так что она надавила на меня той ночью. После того случая я не брал от неё ни напитков, ни еды.
— Ты чёртов дурак, Тед. Она могла убить тебя! — закричал я на него.
— Вокруг меня была слежка всю неделю напролёт. Плюс она работала каждую ночь до двух дней назад.
— И всё же, чувак, тебе повезло, что она ещё не прикончила тебя, — рявкнул я.
— Круто, что её арестовали и она не выйдет; никогда.
— Так что с браком?
— Он не был законным, потому что она была уже замужем, но и тот не был законен. Ни один из них не был узаконен на бумаге. Но вот что, послушай: когда ей предъявили обвинение в двоемужестве и сообщили, что у неё нет прав на мои деньги, она проговорилась, что и её четвёртый муж мёртв.
— Проклятие, так они её натянули?
— Пока нет, но обвинение за убийство первых двух мужей предъявили. Они эксгумировали их тела и обнаружили следы на их останках, кристаллы этиленгликоля. Она отравила их, чтобы получить страховку. С первым парнем она пролетела, потому что не была его бенефициаром (прим.: это фактический выгодоприобретатель, получатель платежа или прибыли, а также иных преимуществ и выгод по договору), но узнала об этом в последний момент. Поэтому я не должен был быть убитым ещё какое-то время, — просветил он меня.