Местные на нее особенного внимания не обращали. После инцидента с вампиром многие студенты выбирали из двух тактик поведения: обойти стороной либо пройти рядом, но быстро и, делая вид, что очень заняты, а если они шли в компании, то сразу начинали активно разговаривать друг с другом, даже если до этого шли молча.
Впрочем, возможно, многим на самом деле было все равно на кучку русских студентов, с которыми на протяжении учебы они будут пересекаться только на занятиях.
Занятая своими мыслями, Кира вышла во двор.
Много позже она осознала, что эта прогулка чуть не стала для нее последней — возле уха просвистела стрела, которая, к счастью, пролетела дальше, никого не задев.
Потом девушка долго это анализировала, высчитывая, что случилось бы, если бы она вышла чуть раньше или чуть позже? Дрогнула в тот момент рука стрелка или стрела летела по запланированному маршруту? Что было целью? Зачем стрелять во дворе университета, если, наверняка, тут находится куча специально отведенных для этого мест?
Но в тот момент она только резко посмотрела в сторону, откуда была выпущена стрела и уже через несколько мгновений стояла возле молодого человека с луком в руках.
— Один маленький вопрос, — волна злости, поднявшаяся в девушке, потопила страх, и она огромным усилием заставила себя не сорваться на крик в первые же секунды. — Ты слепой, тупой или все сразу?
Лучник сощурил и без того узкие светло-голубые глаза и изящным движением убрал упавшие на лоб темные волосы. Такое ощущение, что он практиковал это по несколько раз в день: стрелял в кого-нибудь, дожидался праведного гнева, поправлял прическу и только после этого начинал беседу.
— Ты шла по линии огня, — абсолютно спокойным голосом, в то время как внутри Киры все клокотало от бешенства, сказал он.
— Ты еще и глухой что ли? — возмутилась та, поднимаясь на цыпочки, чтобы прокричать следующий вопрос прямо в остроконечное ухо, в мочке которого была серьга: — на хрена стрелять во дворе?!
На секунду в глазах эльфа мелькнуло знакомое Кире выражение страха, но, видимо, на эльфов ее магия действовала намного слабее, чем на всех остальных, потому что студент, словно устыдившись своих эмоций, тряхнул головой. И уже в следующую секунду вместо страха на его лице читалось скрываемое отвращение, а когда он заговорил, то голос звучал также спокойно.
— Не нужно ходить там, где я стреляю, — и снова возникло ощущение, что он репетировал эту речь перед зеркалом, принимая различные позы и управляя голосом.
— Не нужно стрелять там, где я хожу! — парировала Кира.
Тот лишь тряхнул волосами и гордо прошествовал мимо девушки, чтобы поднять стрелу. Кира еще какое-то время прожигала его взглядом, но тот не обернулся.
Это кольнуло по самолюбию.
— Ладно, дружок, мы с тобой еще познакомимся, — прошептала она.
И где спрашивается справедливость?
Когда она со студентами ПО ВСЕМ ПРАВИЛАМ упокаивала вампира собрался чуть ли не весь АООМУ сказать, что так делать нельзя. А сейчас, когда в нее чуть не попал (или случайно промахнулся!) какой-то эльф ни одного свидетеля вокруг.
========== Признак шестой: у вас особое отношение к туризму ==========
Кольцов скрестил руки в замок на столе и устало посмотрел на Селиверстова. Тот прижимал к поцарапанной щеке бумажную салфетку, рядом с ним стояла сумка-переноска, из которой немигающим взглядом буравил ректора кот Баюн.
Или же он так смотрел на Золотую рыбку в аквариуме на ректорском столе.
— Итак, что мы имеем? — в пространство спросил Кольцов.
— Проблемы на Буяне, проблемы с магическим фоном, проблемы в АООМУ, угроза международного скандала, — не отрываясь от монитора ноутбука, отрапортовала завуч.
Таисию Михайловну Рихтер побаивались и студенты, и преподаватели. Многие шептались, что эта рыжеволосая зеленоглазая ведьма не только преподает историю, зельеварение и заклинания, но и управляет ОРУ. Насколько все это было правдой, ни она, ни Кольцов не комментировали, но нагрузка у Рихтер была немалая. Впрочем, и ее трудоголизму тоже можно было позавидовать.
— И что будем делать? — спросил Селиверстов.
Кольцов вышел из-за стола и положил руку на плечо коллеге.
— Ты пока занимайся своими делами, — вздохнул он. — Готовь некромантов…
— Кстати, как отреагировал Уайтхед? — с тенью усмешки спросила Рихтер, не
отрываясь от ноутбука.
— Пришел в восторг, — совершенно серьезно ответил Селиверстов, броском отправляя пропитанную кровью салфетку в урну. Попал.
Ректор тоже усмехнулся. Уайтхед с ним после того разговора не связывался. Наверное, из вежливости.
— Как коллеги? — поинтересовалась Рихтер.
Селиверстов пожал плечами.
— Нормально, во всяком случае, те, с кем уже познакомился. Кто-то от нас не в восторге, кто-то, наоборот, очень рад обменяться опытом.
— Штат больше? — одновременно печатать и разговаривать было сложно, поэтому Рихтер ограничивалась короткими вопросами.
Немного напоминало допрос. Вроде не к месту, сами же отправили в АООМУ, а хотя как подумать — подозрительно быстро вернулся он из другой страны, еще соскучиться никто толком не успел, а уже снова здесь.
— Больше. Как ты никто по три предмета не ведет.
Во всяком случае те несколько человек, с которыми он познакомился, ведут по одному.
— Надо было мне отправляться в Англию, — усмехнулась женщина. — Преподавала бы исключительно зелья и бед бы не знала.
— Я обязательно передам Матису, что ты хочешь его потеснить в АООМУ, — рассмеялся Селиверстов.
Рихтер резко оборвала свой смех, но потом фыркнула и вернулась к ноутбуку. На лбу у нее залегла морщинка.
— Что-то не так? — насторожился некромант.
Женщина покачала головой.
— Работа.
Перепад настроение был странным, но Рихтер действительно слишком серьезно относилась к своей должности, и отвлекать ее лишний раз не хотелось.
— Что будем делать? — вернулся к главной теме некромант, барабаня пальцами по переноске. Баюн отреагировал попыткой просунуть лапу с выпущенными когтями сквозь металлические прутья и вцепиться в брючину Селиверстова, но тот вовремя отступил, и кот царапнул лишь воздух.
— Ты объяснишь Уайтхеду, что заводчики кошек меньше страдают от заболеваний сердца, — предложила Рихтер.
— Нет сердца — нет болезни? — уточнил Селиверстов.
Завуч пожала плечами и с удвоенной силой начала что-то печатать.
— А вы? — помолчав и поняв, что ответа он не дождется, спросил Селиверстов.
Кольцов подошел к окну. Из его кабинета открывался вид на море, где вздымались огромные волны. Занимался шторм, и холодный воздух проникал через форточку, разбрасывая по столу бумаги. Кольцов несколько минут задумчиво смотрел на улицу, потом решительно захлопнул форточку.
— Займемся дайвингом, — ответил он, поворачиваясь.
Селиверстов посмотрел на Рихтер, ожидая, что она как-нибудь прокомментирует слова ректора, но та продолжала сосредоточенно что-то печатать.
— Серьезно?
К Кольцову, похоже, в последнее время приклеилось кривое подобие усмешки, и кивнул он, не меняя выражения лица.
— Зачем?
Рихтер и Кольцов умиленно посмотрели на него. Так смотрят или на маленьких детей, от которых не требуют серьезных интеллектуальных способностей, либо на само воплощение наивности. Долговязый Селиверстов, поправляющий очки, под второе определение вполне подходил.
Но эти вымученные улыбки быстро сошли на нет. Рихтер снова отвернулась к ноутбуку, а Кольцов молча сел на диван рядом с ней, оперся локтями на колени и положил лоб на сомкнутые пальцы в замок.
— А черт его знает, — устало вздохнул он.
— Мы пока перебираем идеи, что делать, — пояснила завуч, откладывая ноутбук. — Фон скачет, объяснений этому нет… пока… — последнее слово она произнесла с большой надеждой, мол, пока не ясно, но к этим выходным все выясним, к следующим решим проблему, а в октябре в отпуск отправимся раз уж все равно студентов сбагрили. Но вместо подобного оптимистичного монолога она хмыкнула и неуверенно произнесла: — посмотрим, что там под водой творится…