— В бою мешать будут, — пожала плечами эльфийка.
Логично.
— Так себе занятие, если честно, — шепнула Даша, не слушая, что там вещает преподаватель про обезвреживание вампиров.
Роза безразлично пожала плечами.
— Первый год преподает. Ничего не знает, ничего не умеет, читает по книжкам, в лучшем случае, начала двадцатого века. А там написано, что вампиры вас выпьют, ведьмы заколдуют, эльфы застрелят, оборотни загрызут. А потом он глаза на группу поднимет и сразу: “ну… то есть… другие эльфы… к вам это не относится”.
Даша фыркнула.
— Родственник, что ли чей-то?
— Понятия не имею, — ответила новая знакомая.
— Надо возвращаться на Буян, — вздохнула Даша.
—Запишись на дополнительные занятия, — посоветовала эльфийка. — У нас все, кто серьезно занимается боевой магией, записаны к Хоггсу.
— А почему этот Хоггс не может все занятия вести, вместо этого…
— Блэквуда, — подсказала Роза. — Ну… потому что не может. Блэквуду нужна практика. Кроме того, ему благоволит ректор.
Даша подавила стон. Бороться с местнической системой бесполезно. Это не вампир. Кол в сердце не вобьешь.
— Подпольный кружок что ли? — уточнила Даша. — Тренируетесь в темноте и бесшумно?
— Бывает, что и в темноте, и бесшумно. Но не подпольно. Вполне официально.
— И хорошо учит?
— Хорошо, — кивнула Роза. — Отличная практика, причем сразу с теми, от кого планируешь обороняться. Благо, многорасовость позволяет.
— О нет! — замахала руками Даша, и тут же понизила голос, сообразив, что слишком громко воскликнула, и на них уже обернулись. — Не хватало мне еще тут убить кого-нибудь!
— Хоггс не позволит, — улыбнулась Роза. — Он же не зря поставлен.
— Ага, Блэквуд у вас тоже не зря поставлен, — буркнула Даша, но идея ее зацепила. Прозябать в АООМУ и не иметь возможности нормально подготовиться к госам, она не собиралась.
Если совсем все плохо будет, попросит вернуться на Буян.
========== Признак пятый: найти общий язык у вас получается не со всеми ==========
Всех остальных тоже не миновала участь знакомства с новыми преподавателями. Селиверстов на следующий же день с самого утра отправился на Камчатку за Баюном и прочими животными, а учебный процесс никто не отменял.
Эта ситуация мало кого радовала, но имелся и положительный момент. Вчерашний поход группы в полном составе к Аркадию Семеновичу дал свои результаты и у студентов ОРУ было одинаковое расписание. Вообще в АООМУ чуть ли не у каждого учащегося было свое собственное, подогнанное под программу обучения, а также тьюторы, старосты и еще куча всяких должностей, в тонкостях которых выпускному курсу разбираться совершенно не хотелось. Поэтому делегация в течение почти часа уговаривала Селиверстова немного отступить от устава чужого монастыря.
Некроманту, по большому счету, было все равно – ребята не маленькие, в компании других студентов не растеряются, преподавание в АООМУ на отличном уровне (ну кроме некромантии, но на это есть он). Но, в конце концов, он поддался на уговоры. Хотят учиться вместе — пусть учатся.
Уайтхеда оказалось убедить не так сложно, Селиверстов ожидал худшего, поэтому и заготовил пламенную речь, суть которой сводилась к тому, что ребята так давно учатся вместе, у них период адаптации к новому месту, на некоторых занятиях необходимо работать в парах и, в конце концов, мистер Уайтхед, ну кому охота возиться с лишней документацией и создавать тринадцать персональных расписаний, если можно сделать двенадцать одинаковых, а в тринадцатом заменить некромантию боевой магией?
Уайтхед какое-то время молчал, думал и взвешивал, чего ему хочется меньше: составлять расписания или чтобы новые студенты везде ходили толпой. С одной стороны, так, конечно, проще следить; с другой — в незнакомой обстановке меньше вероятность конфликтных ситуаций, будут хотя бы какое-то время присматриваться друг к другу. По крайней мере, в это хотелось верить.
В итоге все-таки победила лень, тем более что будущее виделось туманным, что в случае тринадцати разных расписаний, что в случае тринадцати одинаковых. Поэтому уже вечером Селиверстов принес благую весть и тринадцать практически одинаковых листков, на которых были расписаны занятия.
А следующий день начался с заклинаний.
В ОРУ обучалось немного народу. Около десяти-пятнадцати на восьмых-десятых курсах, и порядка двадцати-тридцати на более младших, поэтому пленарных лекций никогда не было, все обходились обычными небольшими классами. В АООМУ же собралась компания со всего мира и со всех рас, так что утром студенты вступили в огромную аудиторию, уже наполовину наполненную студентами.
На заклинаниях присутствовали только маги. Эльфы, правда, тоже обладали природной магией, но для них занятия проводились отдельно. Студенты ОРУ, провожаемые пристальными взглядами молодых парней и девушек, заняли место в середине, заняв места с краю на нескольких рядах. Если что, можно будет перекинуться запиской.
Студенты смотрели несколько настороженно, но никто так и не начал разговора, а чуть позже аудитория и вовсе вернулась к своим разговорам, тем более что некроманты не творили ничего интересного, как в первый день, когда чуть не упокоили вампира.
По аудитории залетали бумажные самолетики, зачарованные кем-то с задних парт. Началось даже какое-то подобие соревнования, каждый старался, чтобы его детище первым долетело до преподавательского стола. Некроманты принять участие постеснялись, все-таки никого еще не знают.
А когда вошедший профессор Аддамс щелчком пальцев взорвал самолетики еще на подлете к столу так, что по всей аудитории разлетелись микроскопические кусочки бумаги, поняли, что поступили правильно.
Аддамс сурово обвел взглядом притихших студентов, ни на ком не задерживаясь, и тут же погрузился в чтение лекции. Даша, которую вчера с порога начали пытать на предмет обезвреживания вампиров, прониклась невольным уважением.
Аудитория погрузилась в сомнамбулическое состояние. Кто-то честно скрипел ручкой, записывая, что говорит Аддамс; другие откровенно дремали, слушая теорию. Большинство студентов ОРУ погрузилось в свои дела, в основном, набрасывая дипломы.
Не все сразу осознали, что Аддамс прекратил читать лекцию и внимательно смотрит на студентов. Причем в основном на своих, которые тоже не особенно старательно записывали лекцию.
— Знаете, мне искренне плевать, чем вы занимаетесь, — вкрадчиво произнес он, а тонкие губы тронула усмешка. — Но черта-с два я допущу вас к экзамену, если вы на тестировании наберете меньше семидесяти баллов.
— А можно уточнить этот вопрос? — не отрываясь от рисования черепа зайца, спросил Денис. — Что за тестирование и когда оно будет?
Кроме рисования Денис Павленко великолепно умел делать еще две вещи: плавать и проводить раскопки. Его самым первым трофеем был бараний череп, добытый на дне Дона во время купания. Именно он и стал первым объектом экспериментов некромантии. Ничего полезного из этого не вышло, но у Дениса появился светильник, который сам открывал и закрывал рот.
Многие некроманты крайне неохотно использовали скелеты в связи с их неустойчивостью и хрупкостью, но Денису это нравилось с чисто эстетической точки зрения. В отличие от трупов, скелеты были несколько чище, и как говорил сам Денис, глаз радовался при виде их.
Вопреки любви к эстетике, сам Денис обычно выглядел неопрятно: вечно спеша, он просто не успевал тратить время еще и на внешний вид, поэтому каштановые волосы были постоянно растрепаны, а одежда давно просила утюга. С недавних пор на ней еще и появлялись пятна краски, потому что Денис захотел научиться рисовать еще и красками.
Но чего у него было не отнять, так это располагающей улыбки и чуть наивного взгляда серых глаз в обрамлении светлых выгоревших ресниц. А еще пофигизма, который позволил ему даже не вздрогнуть, когда профессор подошел к нему вплотную, а лишь отложить карандаш в сторону и вежливо взглянуть в сощуренные глаза Аддамса.