— А-а… сколько тебе лет? — машинально спросил Харуюки, за что получил неодобрительный взгляд не закрытого чёлкой глаза.
— Зачем тебе это знать?
— Нет, ну, если не хочешь, то не надо…
— Третий класс средней школы.
— Что?.. — переспросил Харуюки, застигнутый врасплох.
— Что значит «что»? — Миледи сверкнула левым глазом.
— Ну-у…
Разумеется, он не мог сказать: «Я думал, ты в начальной школе», поэтому пришлось найти безобидные и в то же время не совсем лживые слова.
— Когда ты говорила с Рейкер на высшем уровне, мне показалось, что ты тоже учишься в старшей школе…
— Рейкер старшеклассница? — без промедления спросила Миледи, и Харуюки запоздало понял, что сболтнул лишнего.
Он посмотрел на Черноснежку, но та лишь безразлично пожала плечами, так что пришлось признаться:
— Да…
— Ясно. А ты в каком классе?
— Во втором средней школы…
Миледи молча перевела взгляд на Черноснежку.
— Я в третьем средней.
— Понятно. Обменяемся настоящими именами?
— Если хочешь, то я не против.
Миледи задумалась над этими словами, но ненадолго.
— Хорошо, давайте, — сказала она, проводя в воздухе пальцами.
Перед глазами высветилась табличка с именем, написанным алым, словно роза, шрифтом с засечками. Харуюки не осилил иероглифы и скосил взгляд на строчку ниже, где имя было набрано уже латиницей: «Koshika Tsubomi». Был указан и адрес электронной почты — именно тот, с которого ему пришло сообщение.
Харуюки отправил Роуз Миледи — вернее, Цубоми — свою электронную визитку. Та кивнула, затем перевела взгляд на визитку Черноснежки и нахмурилась.
— Это точно твоё настоящее имя? Да, я вижу сертификат базовой сети, но…
— Давай пока на этом и остановимся. Можешь называть меня хоть Снежкой, хоть ещё как.
— Хорошо, буду Снежкой. А вы меня называйте Косика.
— Не Цубоми?
— Не люблю своё имя14.
— Хорошо. В таком случае, Косика, давай перейдём к делу, — предложила Черноснежка, но не села в кресло, как предложила Цубоми, а прислонилась к двери — Тем более, что наше дело к тебе и твоё к нам наверняка совпадают.
— Что?! — воскликнул Харуюки.
Цубоми, однако, совсем не изменилась в лице и лишь ответила:
— Да, скорее всего.
Только тогда Харуюки, наконец, вспомнил вчерашние слова Роуз Миледи:
«Я сделаю всё, что должна ради Орхид Оракул и Шафран Блоссом».
— К… Косика, — сказал Харуюки, наконец-то привлекая внимание Цубоми.
— Что?
— То есть, у тебя… есть какая-то информация, которая поможет спасти Оракул?..
И Цубоми, впервые с начала разговора, улыбнулась в ответ — пусть и через силу.
— Ты даже в реале жутко нетерпеливый. И зачем, спрашивается, мы со Снежкой подбирали слова?
— А… прости…
— Ничего, я и сама хочу поскорее перейти к делу. Ты прав, я действительно кое-что знаю про Орхи, то есть, про Оракул. Я хочу обменять свою информацию на вашу.
У Харуюки перехватило дух от этих слов, но Черноснежка ответила как всегда невозмутимо:
— Это зависит от того, что именно ты хочешь узнать… но в целом именно на это мы и рассчитывали. Только перед тем, как приступить к обмену, я хочу уточнить одну вещь.
Черноснежка шагнула к Цубоми, которая до сих пор стояла возле кресла. Третьеклассницы ничем не отличались по социальному положению, но разница в росте была изрядной — ведь миниатюрная Цубоми могла легко сойти за ученицу начальной школы.
Тем не менее, она смотрела на Чёрную Королеву взглядом, достойным третьего Гнома. Девушка чуть качнула головой, задавая немой вопрос.
В ответ на него Черноснежка заговорила тихим, но ясным и чётким голосом:
— Ты раскрыла нам свою личность, пытаясь спасти Орхид Оракул, которая, как мы полагаем, находится в плену Блэк Вайса или Айвори Тауэра. Можно ли это расценивать как то, что ты решила поднять мятеж против Осциллатори Юниверса и Белой Королевы Вайт Космос?
Харуюки показалось, что он заметил отблеск мучительных раздумий, пробежавший по лицу Цубоми. Но это выражение быстро пропало, и миниатюрная девушка-офицер кивнула.
— Можно. Жизнь Оракул для меня важнее принципов Легиона.
— Жизнь?.. То есть… — голос Черноснежки оборвался.
Харуюки мельком посмотрел на свою Королеву. Он по привычке счёл, что под «жизнью» Косика Цубоми понимала жизнь Вакамии Мегуми как бёрст линкера по имени Орхид Оракул, однако затем девушка ошеломила их негромкими словами:
— Прямо сейчас опасность угрожает Оракул даже в реальном мире. Если срочно не прервать ускорение, её душа может уже не вернуться в тело.
— Что? Душа?.. Как это понимать? — глаза Черноснежки округлились.
Цубоми раздражённо покачала головой.
— Я сказала про душу для удобства, потому что не очень хорошо в этом разбираюсь. Пока бёрст линкер находится под ускорением, он соединяется с центральным сервером Брейн Бёрста и думает с помощью специальных квантовых цепей. Когда ускорение заканчивается, его связь с этими контурами обрывается, и происходит синхронизация воспоминаний.
Харуюки не смог быстро переварить это объяснение. Сделав шаг к маленькой фигурке, стоящей у стены напротив, он хрипло спросил:
— П-подожди-ка. «Думает с помощью квантовых цепей»?.. «Синхронизация воспоминаний»?.. Ты так говоришь, словно во время ускорения мы не пользуемся нашими мозгами…
— Строго говоря, так и есть. Благодаря этому бёрст линкерам не приходится жертвовать значительной частью жизни своей души. Когда вы завершаете ускорение не по правилам, а через снятие нейролинкера, в воспоминаниях возникает небольшая путаница — она как раз и связана с задержкой синхронизации.
— Синхронизации…
Слова Цубоми напомнили Харуюки Кусакабе Рин, которую он видел на вчерашнем собрании.
Она использовала нейролинкер своего коматозного брата, Кусакабе Ринты, чтобы ускоряться, превращаться в Аш Роллера и участвовать в дуэлях. Однако по её словам у неё оставались лишь очень смутные воспоминания о дуэлях. Может быть, дело в том, что у неё не работает синхронизация воспоминаний?..
Харуюки задумался и притих, а Цубоми перевела взгляд на Черноснежку и продолжила:
— Некто использует… вернее, эксплуатирует эти принципы Брейн Бёрста. Он подключил Оракул к чужой квантовой цепи. Если это продолжится, её душа исказится настолько, что память уже не сможет синхронизироваться… а в худшем случае она никогда не сможет выйти из Ускоренного Мира.
— Не сможет выйти?.. Но что мешает просто снять с неё нейролинкер?
— Если снять его и убрать на большое расстояние, то она, конечно, вернётся… но её воспоминания не синхронизируются, и это плохо скажется на состоянии её личности. Я не могу подвергать её такой опасности. Оракул должна выйти из Ускоренного Мира как положено…
Цубоми вдруг резко вскинула голову и вцепилась в левую руку Черноснежки.
— Это всё, чем я могу поделиться. Теперь ваш черёд.
— Хорошо. Что ты хочешь узнать об Оракул?
— Я хочу не узнать… а увидеть её. Отведите меня к ней в реальном мире.
Выйдя из библиотеки Сасадзуки, Черноснежка, Харуюки и Косика Цубоми вернулись на улицу Косю и снова вызвали такси. Приехала ещё одна беспилотная машина, но на этот раз четырёхместная. Харуюки сел спереди на пассажирское сиденье, Черноснежка и Цубоми разместились сзади.
Как только машина тронулась, Черноснежка сказала:
— Теперь всё понятно… Ты решила встретиться в Сасадзуке, потому что подумала, что Оракул живёт неподалёку?
— Именно. Давным-давно, ещё до вступления в Осциллатори, я разговаривала с Оракул в этой библиотеке. Поэтому я подумала, что она живёт поблизости.
14
Кавахара по традиции дал ей говорящее имя. «Цубоми» означает «бутон». А вот «Косика» это «оленёнок», даром что кандзи означают другое.