— Мне нужна только ты, — горько бормочет он, просовывая руку мне под футболку и нащупывая мой живот. — Только ты и наши дети.
Я вздыхаю, накрывая его руку своей.
— Джесси, тебе не обязательно чего-то хотеть, чтобы в этом нуждаться. У нас будет двойня. Я знаю, что мы есть друг у друга, но нам понадобятся наши семьи. И я бы хотела, чтобы у наших детей было двое бабушек и дедушек. Мы не нормальные, но мы должны сделать жизнь наших детей как можно более нормальной. Это не изменит нас или то, что у нас есть.
Я вижу, как он улавливает мою логику, на бледном лице отражается задумчивость, пока он слегка не кивает и осторожно не тянет меня вниз и не обнимает. Я расслабляюсь в нем, благодарная, что он хотя бы попытается. Я не буду надеяться на мгновенное исцеление или воссоединение, но это только начало.
— Скажи, что любишь меня, — говорит он мне в волосы.
— Я люблю тебя.
— Скажи, что я тебе нужен.
— Ты нужен мне.
— Хорошо. — Он отпускает меня. — Взбей мне подушку, жена. Для этого нужно, чтобы мне было удобно.
Я игнорирую его наглость и устраиваю его поудобнее.
— Я оставлю вас наедине, — говорю я, вставая и направляясь к двери.
— Ты не останешься? — выпаливает он, его зеленые глаза в панике выпучиваются.
— Нет. Я здесь не нужна. С тобой все будет в порядке.
Требуется приложить все усилия, чтобы не сесть рядом с ним и не держать его за руку во время их разговора, но он должен сделать это ради себя. Хоть я и приплела сюда детей, но мои причины гораздо глубже, чем необходимость в большой семье. Джесси нужно исцелиться как телом, так и душой. Прощение его родителей сыграет в этом огромную роль.
Я открываю дверь и улыбаюсь Беатрис и Амалии, к которым уже присоединился Генри. Я ничего не говорю. Оставляю дверь для них открытой и на время ухожу, позволяя потерянной семье снова обрести друг друга.
Глава 35
Я в «Раю».
После того, как Джесси получил разрешение от врачей спустя неделю, как очнулся, мы покинули больницу, и я вела его. Он отказался от инвалидной коляски, доставленной в палату, чему я совсем не удивилась. Мой взрослый, крепкий мужчина пролежал в постели три недели, зависел от людей, которые ухаживали за ним, поэтому я не могла отказать ему достойно выйти из больницы, даже если бы это заняло у нас час. Мы вернулись в «Луссо», Кэти суетилась и хлопала крыльями, как курица-наседка, следя за тем, чтобы шкафы были полны, стирка закончена, и вся квартира выглядела так, как в ночь запуска, прежде чем там поселились. Потом я дала ей несколько недель отпуска. Нам нужно было уединение в нашем доме. Мне нужно было присматривать за Джесси. Вернуть мужчину, которого я знаю и люблю.
Первая неделя вышла провальной. Пентхаус наводняли нескончаемые толпы посетителей, в том числе, родители Джесси. Между ними все еще странно и немного напряженно, но я вижу свет в глазах мужа, которого не было раньше. Он отличается от вспышек похоти или гнева. Это свет умиротворения.
В течение первой недели полиция нанесла многочисленные визиты. Вероятно, было слишком рано, но Джесси настоял на том, чтобы покончить с рутиной и вернуться к нормальной жизни. Заходил Патрик — и мои коллеги по работе — выразить свои искренние сожаления за то, что поставил меня в такое ужасное положение, но он не мог ничего знать, как и бедняжка Сэл. Она вернулась к унылой одежде, но казалась достаточно счастливой. Микаэль отказался от сделки по покупке «Рококо Юнион», и Патрик предложил мне вернуться на работу, но я вежливо отказалась, и Джесси не пытался убедить меня в обратном. Я не могу вернуться на работу, и, на самом деле, не хочу.
На протяжении следующих трех недель после первой суматошной встречи был постоянный контакт, как ему и нравится. Каждое утро мы отмокали в ванне и болтали часами. Я перевязывала его рану, он втирал мне в живот масло для тела. Я готовила завтрак, он кормил нас обоих, голых. Он читал вслух руководство по беременности, я внимательно слушала. Он решал миновать те разделы, которые могли бы развеять его нелепые тревоги, и я выхватывала книгу у него из рук и читала их сама. Он хмурился, я ухмылялась. Он хотел много секса, но я не хотела причинять ему боль, что иронично после постоянной борьбы, которую мы вели в этом аспекте наших отношений с тех пор, как я забеременела. Было тяжело. Мои бушующие гормоны не помогали.
Теперь, четыре недели спустя, я распростерта на кровати в главной спальне «Рая», нежусь голая на седьмом небе под названием Джесси.
— Удобно?
Поднимаю голову, чтобы определить местонахождение моего Лорда, и обнаруживаю его стоящим в дверях ванной, обнаженным, именно таким, какой он мне нравится.
— Нет, потому что тебя здесь нет.
Похлопываю по матрасу, и он поражает меня своей улыбкой — моей улыбкой. Но не ложится со мной. Раздвигает мои ноги и заползает между ними, опускается свежевыбритым подбородком на мой растущий животик и смотрит на меня своими великолепными зелеными глазами.
— Доброе утро, моя прекрасная девочка.
— Доброе утро. — Нащупываю пальцами его влажные волосы и с удовлетворенным вздохом еще глубже погружаюсь в кровать. — Чем займемся сегодня?
— Я все спланировал, — заявляет он, покусывая мой живот. — Ты будешь делать то, что тебе говорят.
— Это связано с картами? — спрашиваю небрежно, но с большой надеждой. Я гарантирую, что на этот раз проиграю, так что не будет необходимости в передаче власти.
— Нет.
Я разочарована.
— Это включает в себя неспешный секс в сумерках?
Я чувствую, как он ухмыляется у живота, который покусывает.
— Может быть, позже.
— Тогда я сделаю все, что ты захочешь, — обещаю ему, сжимая бедра при мысли об еще одном неспешном занятии любовью на песке, и мой разум желает, чтобы этот день прошел так, чтобы «позже» наступило быстрее.
— Ваш день начинается прямо сейчас, миссис Уорд. — Он запечатлевает несколько громких поцелуев вокруг моего пупка, прежде чем сесть и оседлать меня. Он тянется к прикроватной тумбочке и достает конверт. — Вот, держи.
— Что это? — спрашиваю я, нахмурившись, осторожно забирая у него конверт. Мне не нравятся сюрпризы от этого мужчины.
— Просто открой, — нетерпеливо настаивает он, а затем начинает покусывать губу. Моя нервозность усиливается, когда я вижу, что его шестеренки тоже начинают крутиться.
Не уверена, что хочу открывать конверт, но любопытство заглушает опасения, поэтому медленно открываю его, переводя взгляд с него на Джесси и обратно. Медленно вытаскиваю листок бумаги, разворачиваю и читаю первую строчку.
Управление недвижимостью Хаскетта и Сэндлера
Для меня это ничего не значит. Читаю дальше, но не могу разобраться в юридической терминологии. Однако могу понять непристойные цифры, которые следуют за знаком фунта в середине страницы.
— Ты купил еще один дом? — выпаливаю я, глядя на него поверх документа. Я сказала «дом», но, судя по цифре, рядом с которой, как я теперь замечаю, написано «на сумму», это может быть дворец… или даже замок.
— Нет, я продал «Поместье». — Покусывание губы только что перешло в стадию каннибализма. Он яростно жует ее, оценивая мою реакцию на это заявление.
— Ты, что? — пытаюсь сесть, полагая, что, возможно, вертикальное положение поможет уменьшить шок, но не успеваю узнать об этом, потому что меня толкают обратно на кровать.
— Я продал «Поместье». — Он ложится на меня и обхватывает мое лицо своими широкими ладонями.
— Я слышала тебя. Почему? — Не понимаю. Я посеяла зерно сомнения, но никак не ожидала, что он обратит на это хоть какое-то внимание.
Он улыбается мне сверху и дразняще прижимается губами к моим губам. Я отчаянно хочу знать, что спровоцировало это, но также отчаянно, как всегда, нуждаюсь в его волшебном рте. Роняю документ и подстраиваюсь под его ритм, нахожу его широкие плечи и двигаюсь вверх к его челюсти. Сейчас я отвлеклась, но он не уйдет без объяснений. «Поместье» — это все, что он знает, даже если больше не пользуется его услугами.