Как все странно в этой жизни… Опять Распутин, и снова все повторяется – как в прошлом году, я, кажется, влюбилась в него по новой. Или старые чувства так и не прошли? Ладно, разберусь в себе, Володьке я перескажу только часть разговора, обо всем ему знать не надо».
Поляков, освежившись в душе, подошел, потрепал за плечо:
– Ларочка, с добрым утром! Вставай, моя хорошая!
– Привет, Володь, я не сплю, просто валяюсь. Денек-то, какой отличный, солнышко светит. Встаю-встаю. Сейчас кофе сделаю. Иди на кухню.
Лариса умылась, прошла на кухню, сварила кофе, сделала несколько сэндвичей.
– Спасибо, Лара. Слушай, я вчера задрых так, что из пушки не разбудишь! Скажи, Распутин звонил?
– Да, звонил. В половине пятого, прикинь, каков наглец!
– Не слабо. И что? Молчал опять? Или с тобой он соизволил поговорить?
– Поначалу молчал. Слушал мое «Алло». Я ему лекцию прочитала, дескать, я знаю, кто Вы. Ваш номер установлен. И если не прекратите хулиганить – Вам это с рук не сойдет! А то привыкли к вседозволенности! Но сейчас не тот случай. Тут у него дар речи проснулся. Говорит: где он? Я ему: он, то есть ты, спит, как и все нормальные люди. И номер он поменял, так что зря время тратите. Он: «Дай его телефон». Я: «Нет, Вам не дам, не для того он его менял». Он» «Пусть он тогда мне не звонит». Я: «По-моему, это Вы нам названивает». Попросила больше не беспокоить, никогда. Он что-то пробурчал невнятно, потом согласился: «Ладно, не буду больше». Я уточнила: «Обещаете?» Он: «Да, обещаю». И отключился. Я на всякий случай твой телефон выключила, думаю, надо хоть до утра спокойно поспать. Такие дела, Володь.
– Ясно-ясно. Ну, будем надеяться, не без толку поговорили.
– Надежда умирает последней … Но все же, Володь, я по правде советую тебе заменить симку. От греха подальше. Зачем тебе эта нервотрепка? А он человек ненадежный, как я поняла, человек настроения, которое меняется по сотне раз в день.
И доверять особо я ему не стала бы. Странный он какой-то…
– Заменить sim? Лара, можно, но для меня, с моим широким кругом общения, это проблематично, все знают этот номер. Придется обзванивать сотню человек, чтобы сообщить новый.
– Это не проблема. Можно по-быстрому скинуть номер всем собеседникам по СМС. Займет не более получаса.
– Ладно, я подумаю. Спасибо тебе, Лара. Хоть какие-то сдвиги наметились. Посмотрим, если еще раз позвонит – меняю номер.
– Поменяй, Володь, советую. Нервные клетки не восстанавливаются.
– Точно, Лара, так и сделаю, надоело мне «грузиться», – засмеялся Поляков.
– Вот и не «грузись» - в ответ улыбнулась Лариса.
.
Они допили кофе, собрались и в восемь часов вышли из дома.
– Лара, давай пешочком прогуляемся, а? Смотри, погода какая сегодня! Кажется, лето наступило! А тачка пускай до вечера постоит, у вас же двор охраняется?
– Да кто на твою тачку покусится? Гляди, тут гораздо круче есть авто! Оставляй, вечером все равно сюда вернешься! Не волнуйся. Стража не дремлет!
Она вспомнила про Володькину «командировку в Питер». Отчего-то сейчас это ее не вдохновило, скорее, наоборот. Ей хотелось побыть одной, так бывало всегда, когда в ее душе зарождались новые эмоции (или воскресали старые). И эти эмоции были, увы, не к Володе. Но ничего не поделать – договорились до четверга – надо терпеть. Еще два дня.
На службе день выдался бурным и плодотворным. С утра были изложены кадровые вопросы, утрясены все формальности. Затем состоялся грандиозный переезд. Кабинеты Володи и Ларисы теперь находились друг напротив друга, замыкались на одну приемную, где предстояло безраздельно хозяйничать Дарье. Грузчики переносили многочисленные папки с «делами», компьютеры и оргтехнику, телефонисты налаживали связь. К обеду новые хозяева заняли свои «хоромы». Лариса методично заполняла пустующие стеллажи, расставляла перевезенные цветы на широком подоконнике. Кабинет был чистым и просторным, с видом на Главную площадь. Лариса давно втайне мечтала об этом, поскольку предшествующие кабинеты выходили окнами во двор здания-колодца, и все, что можно было созерцать – это окна напротив, за которыми трудились такие же чиновники. Ощущение замкнутого пространства угнетало Ларису, поэтому она старалась как можно реже смотреть в окно. Зато теперь панорама Кремля и кремлевской набережной придавала торжественный настрой, олицетворяя собой перспективы и вместе с тем гарантии стабильности и надежности. Омрачали лишь останки снесенной гостиницы «Россия», они как-то не вписывались в общую картину и ассоциировались с неопределенностью, неустроенностью в личной жизни. Лариса простояла у окна минут двадцать и не заметила, как пролетело время.