Единственные камни, которые я ношу, это оникс и обсидиан. Это не просто украшения, они еще и защитные талисманы.
Оникс я ношу по определенной причине.
Когда мне было около 10 лет, знакомая девочка уезжала заграницу учиться. У меня как раз было кольцо из оникса, и я отдал ей его для защиты.
До отъезда она ехала в такси и попала в крупную аварию. Водитель и ее друг, ехавший с ней, очень сильно пострадали. Она же не получила ни царапины. Единственное, что случилось, — исчезло кольцо из оникса. Сколько она его ни искала, найти не смогла.
Изначально оникс использовали для того, чтобы избежать злых духов и неприятностей. Оникс ее защитил.
С тех пор для меня стало традицией давать кольца из оникса людям, которые для меня важны.
В Киото есть лавка, куда я часто хожу для того, чтобы заказать браслеты из оникса. И тогда члены моей семьи, которые их носят, точно защищены.
Браслеты из оникса также являются доказательством того, что люди, которые их носят — мои друзья.
Глава 4.3. Сходство между женщинами и машинами
Теперь речь пойдет о машинах. Если коротко описать машину, на которой я сейчас езжу, то это будет «космический корабль».
Когда Хайд[23] впервые ехал в моей машине, первое, что он спросил: «Что это?».
Я ответил: «Машина», а он сказал: «Гакт-тян, ты пришелец».
Такую машину больше нигде не найдешь, это точно. Если серьезно, я даже думаю, что она летать может.
Хоть это и космический корабль, внутри нет металлической отделки, скорее ощущение, что ты в «Гермесе». Это не роскошь, это «Гермес».
Мне кажется, что интерьер моей машины «убежал» лет на 10 вперед. Я его меняю примерно каждые 8 месяцев.
Для меня машина — передвижной офис, нет, даже передвижной дом. Я очень тщательно её выбирал.
Если говорить о моделях, то последние несколько лет я ездил на американских машинах. Это уже четвертая или пятая. Она красного цвета. Была у меня и белая машина, и синяя, но я предпочитаю красный.
Если меня спросят, почему именно американские машины, я отвечу, что только недавно разбогатевшие люди выставляют напоказ свои деньги, покупая Мерседесы и Феррари, но выглядит это так, будто эти знаменитости просто продались.
Вообще-то раньше Феррари были моей любимой маркой. Однако, если успешные люди продаются, то стремятся покупать Феррари. Так что я эти машины просто возненавидел.
На Феррари очень трудно ездить — их трудно водить. Поэтому только среди тех, кто купил себе Феррари, потому что продался, есть отвратительные водители.
Когда я приехал в Токио, я действительно это почувствовал. И все, кто водил Феррари, стали казаться не такими уж крутыми, скорее наоборот. Для тех, кто искренне любит Феррари, это непростительно.
Приняв все это во внимание, я решил для себя, что мне больше всего подходит американская машина. Не немецкая, не итальянская, а американская.
Мне кажется, что стандарты, на которые я ориентируюсь при выборе машин, очень похожи на те, которыми я руководствуюсь при выборе девушек. Машина, которая мне понравится, будет очень похожа на девушку, которая мне будет нравиться.
Эгоистичная, храбрая и дерзкая, с великолепным телом. Вот такая девушка. Иногда, когда мне грустно, не хочется даже разговаривать. Однако если я чувствую нежность, мне хочется, что эти чувства были взаимными. Именно так я ощущаю американские машины.
Японские машины скучные. Они похожи на примерных девушек.
Я не очень часто катаю девушек. Можно сказать, что моя машина сама по себе немного девушка. И если я подвожу девушку, мне кажется, что у машины из-за этого портится настроение. Возможно из-за того, что машина такая капризная, на пассажирском месте чаще оказываются парни.
С машиной мне больше всего нужна романтика в отношениях. Другими словами, машина для меня очень важна.
Однако большинство девушек этого не понимают. Поэтому мне не хочется, чтобы они ехали рядом со мной.
Когда они видят мою машину, не задумываясь говорят: «О, какая прелесть!»
«Для них сказать „прелесть“ ничего не стоит», — думаю я про себя.
Мне не хочется, чтобы они обращались с моей машиной так небрежно.
А затем они с силой захлопывают дверцу! Если они так делают, я мысленно принимаю решение: «Больше она в мою машину не сядет!»
Я хочу, чтобы они обращались с машиной как с чем-то ценным. Она очень важна для меня. Когда я аккуратно, со щелчком, закрываю дверь, она как бы получает от меня благодарность.
Мой отец тоже любил дорогие машины. Когда я был ребенком, если я с силой захлопывал дверцу, он заставлял меня снова и снова закрывать ее. Из-за этого я очень чувствительно отношусь к тому, как люди закрывают дверцы машины.