Миссис Бразерс взяла медальон, нашла застежку и открыла его.
— Ах!
— Вы узнаете ее? — спросил Ратлидж, видя, как пристально она смотрит на крошечную фотографию.
— Медальон… еще бы я его не узнала! — медленно ответила Нэнси Бразерс. — А я думала, что все осталось в прошлом!
— Что именно, как вы думали, осталось в прошлом?
Она вздохнула и повернулась лицом к окну.
— Место было не сказать чтобы приятное — прямо-таки нехорошее, — не сразу ответила она. — Я бы давно ушла, если бы было куда идти. Но ведь здесь у нас не Лондон и даже не Тилбери, где без труда можно устроиться к другим хозяевам.
Ратлидж задумался. Не выдумывала ли она отговорки, чтобы остаться на «нехорошем» месте? Может, она пытается обмануть — но кого? Его или себя саму?
— В каком смысле нехорошее?
Нэнси Бразерс глубоко вздохнула:
— Не люблю сплетничать о тех, кто выше по положению.
— Понимаю. Более того, ваши чувства похвальны, — осторожно ответил Ратлидж. — Но, видите ли, сейчас речь идет не о сплетнях. Полиция ведет расследование, и ваш долг — помочь представителям закона всеми возможными средствами. Если вам что-то известно, вы уж предоставьте специалистам решать, что важно, а что — нет.
— Медальон был на миссис Рассел в тот день, когда она пропала. Я точно знаю, потому что сама помогала ей надеть его и видела его в полдень в тот день, когда она пришла домой обедать. Медальон тогда еще был на ней.
— Что случилось с миссис Рассел? Удалось ли найти ее живой… или мертвой?
— Да ведь в том-то и странность. Она как будто исчезла бесследно. Сын видел ее в два часа; она спускалась к причалу. Никому и в голову не приходило, что с ней что-то случилось, до самого вечера, а потом я поднялась наверх, чтобы помочь ей переодеться к ужину… — Повернувшись, миссис Бразерс взяла с сушилки миску и переставила ее на полку. — Они, полицейские то есть, конечно, допросили нас всех. Интересовались, не тревожилась ли она из-за чего-то. Может, волновалась или боялась? Спрашивали, не питал ли кто-нибудь к ней враждебные чувства… Откровенно признаться, иногда с ней приходилось тяжело, но ведь миссис Рассел не молодела, а старики часто капризничают. По крайней мере, тогда она казалась мне старухой, ведь я была совсем девчонка. Бывало, она подолгу возилась со своими волосами; хотела, чтобы они были такие же густые и красивые, как в то время, когда ей было восемнадцать. Или выговаривала мне за то, что, мол, пепел не выметен как положено, хотя я его выметала. Но ведь за такие мелочи не захочешь человеку зла, верно?
— Когда медальон в последний раз был на миссис Рассел, внутри находилась та же самая фотография, что и сейчас?
— Нет, другая, ее и ее покойного мужа. В день их свадьбы.
— Тогда откуда вы знаете, что медальон тот же самый?
— Да я ведь его тысячу раз трогала. Застегивала на шее, заправляла под прическу. Проверяла, не расстегнулся ли. Каждый вечер миссис Рассел его снимала, а каждое утро надевала. Даже если носила другие украшения, медальон всегда висел у нее на шее. — Нэнси Бразерс налила в чайник холодную воду. — А вы не скажете, как он у вас оказался? Значит, все-таки нашли ее труп? И кто вставил в него другую фотографию?
— Нет, мы не нашли миссис Рассел. Медальон сняли с другой шеи…
— Как он на ней оказался?
— Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, скажите, пожалуйста, как звали ту женщину с фотографии.
Миссис Бразерс засыпала чай в заварочный чайник, а потом ткнула в медальон ложкой:
— Синтия Фаррадей. Она поселилась в доме миссис Рассел после смерти своих родителей.
— Что с ней стало?
— После того как миссис Рассел пропала, она переехала в Лондон. Сказала, что неприлично жить в доме одной, без компаньонки. Мистер Рассел делал ей предложение, но она ему отказала. Сказала, что хочет быть свободной и жить своей жизнью.
— Кто еще жил в доме — помимо прислуги?
— Мистер Джастин, конечно. Он тоже дальняя родня и тоже приехал жить в «Берег» — уже после мисс Синтии. Они-то, мистер Джастин и мисс Синтия, не состояли друг с другом в родстве. Мисс Синтия была родней со стороны Расселов, а мистер Джастин… Его и миссис Рассел бабушки были кузинами. Однажды я слышала, как кто-то говорил: мол, мать мистера Джастина умерла от чахотки. У нее были больные легкие. А про его отца я ничего не слыхала.
— Что случилось с мистером Фаулером?
— Он пошел на войну и, по-моему, не вернулся.
— Ясно… — Засвистел чайник, и миссис Бразерс повернулась, чтобы залить кипятку в заварку. Наблюдая за ней, Ратлидж спросил: — А что случилось с мистером Расселом?